не нужен. Только работа и работа, — с серьёзным выражением лица сказал Баль. — Женщин мы держим в клетках, в самых нижних ярусах. Навреное, около канализации. И они нам нужны лишь для того, чтоб детей рожали. Вот сидят они такие бедные в клетках, все с животами. Оборванные и грязные. Вопрос остаётся открытым, какие там дети получаются, но молва говорит, что мы все с головой не дружим, поэтому и дети должны быть такие же.
— Да ладно тебе, — рассмеялась Леса. — Уже известно, что вы самая богатая, закрытая и развитая раса на этой планете.
— Спасибо, хоть на этом.
— Но эти байки и до меня доходили.
— Байки. Самая что ни есть правда, — ставя посуду на полку, ответил Баль. — Сама же должна чувствовать отношение к себе. — Он задумчиво постучал пальцем по полке. — У меня мазь есть хорошая. Могу спину тебе намазать, чтоб завтра не так сильно болела. Тогда завтра встать нормально сможешь. Согласна?
— Думаешь буду возражать?
— Мало ли. Может тебе страшно, когда до тебя кто посторонний дотрагивается. У кого какие страхи.
— У меня таких страхов нет, — ответила Леса.
— Это хорошо, — усмехнулся Баль.
4
В пещере сложно было ориентироваться по времени. Пусть в комнате и висели часы, но время не ощущалось. Оно словно растянулось. Баль ушёл за досками. Он решил расширить кровать. Леса осталась одна. Стала раскладывать вещи, которые были в тюке. Бежать они никуда не собиралась. На это просто не было сил.
Два платья, три юбки и три тёплых кофты. Ещё одна пара штанов, куртка, две шапки, носки, несколько нижних рубашек и шорт, которые были здесь бельём — довольно большой гардероб. Вещи были новые. Видно, что их никто раньше не надевал. Простого покроя и ярких цветов. Красные, синие, зелёные, жёлтые — от такой пестроты в глазах рябить начинало, но становилось веселее. Серые стены всё-таки угнетали. Леса ещё подумала, чего они не красили их. Можно же было раскрасить дома внутри. Сделать уютные уголки, в которых не чувствовалось бы холода. Хотя, к стальному холоду ей было не привыкать. Сколько времени она провела в казённых стенах, пока делила комнату в общежитие или пока работала на станции… Первая нормальная комната у неё появилась, как ни странно, на этой планете. Светлая и уютная с рисованными пейзажами на стенах. Леса добавила к этим пейзажам картины с мозаикой, которую собирала сама в нерабочее время. Это был хороший способ, чтоб расслабиться и подумать. Ей нравилось подбирать стеклянные камешки по цветам и с помощью них оживлять рисунок. И всё это осталось… В то же время о потерянном жалеть глупо. Она ведь жива. Значит сможет сделать новые картины. Ещё лучше. Главное, чтоб такая возможность была.
Баль вернулся с ещё двумя гномами, которые помогли донести ему доски и бруски. Они оставаться не стали. Вскоре запела пила. Застучал молоток. Работал Баль так, словно это были для него привычные инструменты, которых он не боялся.
— Не знала, что ты умеешь ещё и с деревом работать.
— А я много чего умею, — ответил Баль. — Каркас сбить — это несложно. Сложнее матрас сделать. Но его уже привезли.
— Так просто?
— Мы живём вдали от города. Поэтому товары приходится заказывать. Иногда и сами ездим за ними, но проще заказать, чтоб их привезли в посёлок. Тратить полдня на поездку туда и обратно — это время тратить. Потом с тобой туда съездим. Ты ведь города толком не видела.
— Нет. Это где мосты ярусы соединяют, а внизу домики стоят?
— Он самый. Это и есть город. Там много семейных живут. Там же и мастерские, лавки, мелкие производства. Крупные же заводы находятся вдали от городов. А рядом вот такие посёлки, как наш.
— И у какого завода наш посёлок?
— Около кузниц.
Баль закончил сбивать каркас. После этого стал относить доски к выходу. Леса вызвалась ему помочь, но потом поняла, что больше мешает, чем помогает. В итоге она просто села на кухне. Потом принесли матрас.
— У тебя много друзей, — заметила Леса.
— У нас нет врагов. Каждый готов помочь другому и это считается нормальным, — ответил Баль.
— Прям все такие идеальные? — спросила Леса.
— Ну, неидеальные. Недостатки есть у всех, — ответил Баль. — Но постучаться к соседу и попросить помочь, это нормально.
— Буду знать, — хмыкнула Леса.
— Мне твой настрой нравится.
— Надо научится жить в вашем мире. И я больше не хочу грузить телеги, а потом ползать.
— Я тебе обещал мазью спину намазать. Пойдём. Не бойся. Приставать не буду.
— Дождёшься, когда познакомимся поближе?
— Так ты не предупредила меня о своем появлении. Я не рассчитывал, что так быстро женюсь. Если бы ты сказала раньше…
— И что бы изменилось?
— Сама видишь, что невест на всех не хватает. Женщин мало. Поэтому приходится пить специальный отвар, который притупляет желание. Вот пройдёт полгода и всё восстановится. А пока мы с тобой будем узнавать друг друга, — ответил Баль доставая мазь. Леса уже легла на кровать, задирая кофту. — Привыкать, находить общие темы для разговора. Я тебе буду рассказывать про наш мир, пещеры, обычаи, а ты будешь меня слушать, учить язык и привыкать к нашей жизни. Потом мы с тобой решим завести детей. Но для начала нужно будет организовать ещё одну комнату, потому что у меня дом маленький и всех нас не поместит. Сколько у нас будет малышей? М?
— Ты серьёзно или издеваешься? — спросила Леса.
— Зачем мне над тобой издеваться? М? Я вон, о тебе забочусь. Спину тебе чиню. А ты всё издеваешься. Даже вожусь…
— Но тебе это не нравится, — заметила Леса, чувствуя, как мазь начинает действовать.
— Сама посуди, вот сейчас я пошёл бы с друзьями посидел. Или пошёл бы поработал в мастерской. Вместо этого я сижу с тобой, думаю: решишь ли ты сбежать или нет. А если ты сбежишь, что тогда мне попадёт от старейшин. Это плохо. Это очень плохо. Одни проблемы, — ответил Баль. Он убрал мазь.
— Так отказался бы.
— И смотрели бы на меня, как на
