какая твоя благодарность?
Рите хотелось сказать что-то колкое, остроумное, чтобы и задеть Алекса, и не раскрыть свое состояние, такое взволнованное, чувствительное в тот вечер, взбудораженное и песнями под окном, и ездой по ночному городу, и всеми этими прогулками и разговорами, но далекий звук отвлек её. Плакал ребенок. Не навзрыд, а как будто уже устало и упрямо, из принципа. Рита бросила взгляд на часы: одиннадцать вечера. Почему малыш не в кровати в такой час?
Она стояла на набережной. Девочка лет пяти, одетая в платьице, тревожно белеющее в свете фонарей. Люди останавливались рядом с ней, наклонялись, гладили по плечу, но почему-то ничего не делали, а нескончаемым ленивым потоком текли мимо, встревоженно оборачиваясь и почти тут же забывая о ней. Рита устремилась вперед, появилась перед девочкой, словно из ниоткуда, присела рядом.
— Привет, звездочка. Чего ты плачешь?
Девочка посмотрела на неё сквозь слипшиеся от слез ресницы, не переставая всхлипывать и тереть глаз кулачком, и ничего не ответила.
— Ну-ну, — Рита старалась говорить ласково. — А где же твоя мама?
Услышав про маму, девочка на мгновение замерла, а в следующее мгновение залилась отчаянными слезами. Подошёл Алекс, присел рядом, и Рита вдруг почувствовала во всей полноте, что онивместе.
— Ты потерялась, малышка? — спросил он тем мягким голосом, который обнимал и обволакивал. Подтянул брюки, опустился на корточки. Девочка кивнула в ответ на его вопрос и продолжила рыдать. Рита обеспокоенно повернулась к Алексу.
— Уже поздно. Вдруг её не найдут? Она что, останется здесь?
— Нет, в крайнем случае, заберут в полицию, пока не объявятся родители.
— Давай отведем её сами? — идея так понравилась Рите, что в её глазах вспыхнули искорки.
— Послушай, нельзя уводить чужих детей, — Алекс старался, чтобы его доводы звучали убедительно. — Это незаконно.
— Но и оставлять её тут одну нельзя! Вдруг попадутся не такие добрые люди, как мы. Эй, звёздочка! — Рита снова обратилась к девочке. — Хочешь к маме?
— К ма-маме? — всхлипнула та, отчаянно натирая глаз кулачком.
— Да. Давай ручку, — Рита протянула руку, и девочка схватила её за два пальца. Ладошка у неё оказалась крошечная, горячая и влажная. Они двинулись к главному входу, где девушка видела полицейский пост. Вроде бы видела.
— Маргарита! — Алекс догнал их в два шага, поравнялся. — Ты не можешь просто так увести чужого ребенка.
— Я и не увожу. Мы ищем маму. Да, звёздочка?
— Д-да.
— Или дядю полицейского, — последняя фраза предназначалась Алексу и должна была его успокоить, но не успокоила ни разу. Он был готов заставить Риту отпустить девочку, отнять её силой, если придётся. Главное — стоять на месте и ждать.
И в тот момент, когда Алекс набрал воздуха, чтобы выдать грозную тираду, раздался оглушительный свист. Он обернулся, и сердце его оборвалось. К ним спешили двое полицейских, а за их спинами виднелись встревоженный мужчина и заплаканная женщина.
— Мама! — воскликнула девочка.
— Ну видишь, мы нашли их, — радостно сказала Рита. — Ну давай же, беги с родителям, звездочка. И скажи им, чтобы больше тебя не теряли! — прокричала она вслед девочке, и та мелькнула мотыльком, бросилась в руки женщины, и взволнованный мужчина заключил их обеих в объятия.
— Вот, ещё одно хорошее дело, — сияя, заявила Рита. — Алекс, что с тобой?
Алекс, мрачный, как зимнее небо, наблюдал за тем, как к ним приближается один из полицейских. Второй остался с родителями и терпеливо дожидался, когда эмоции улягутся.
— Добрый вечер, граждане. Лейтенант Кричко, — он приложил руку к козырьку. — С какой целью вы удерживали эту девочку? — он сверился с записями в блокноте. — Рожкову Юлию?
— Мы нашли её на улице и хотели забрать… — начала было Рита, и полицейский заинтересованно повернулся к ней, когда Алекс тяжело вздохнул.
— Маргарита, помолчи, пожалуйста, — голос его дрожал от раздражения, и Рита правда замолчала. Она в первый раз видела, чтобы Алекс злился, и под сердцем поселилось беспокойство.
— Мы правда встретили потерявшуюся девочку. Моя подруга приехала из маленького города, там все друг друга знают, поэтому она решила отвести ребенка к полицейскому. Ей ещё сложно осознавать размеры Москвы.
— Она не очень умная, да? — усмехнулся полицейский.
Алекс посмотрел на него исподлобья и очень недобро.
— Она очень добрая, — с нажимом пояснил он. — Я как раз объяснял ей, что в столице так не принято. Что нужно встать на месте и позвонить в полицию. Но тут появились вы.
— Ага, угу, — кивал лейтенант. — Ну вот проедем в отделение и всё выясним.
— Что? В какое отделение? — Алекс позволил себе повысить голос. — Половина двенадцатого!
— А мы никуда не торопимся. Эй, Санёк! Ты записывай данные родителей, в пдн передадим, а я в отделение этих повёз! — крикнул Кричко своему коллеги, и тот понимающе кивнул. — Ну, пошли, похитители детей.
— Да какие же мы похитители? — испуганно спросила Рита, но Алекс взял её за локоть.
— Пойдём. Я с тобой, не бойся.
Ночь опустила на Парк имени Горького, москвичи гуляли по его тропинкам, смеялись, ели мороженое и горячую кукурузу. Желтые огни заливали светом набережную, качались на ряби Москвы-реки. На стоянке осталась небольшая серебристая машина Алекса, и её покрыла мелкая сеть капелек росы. Для Риты и Алекса прогулка была окончена.
Глава 9, в которой Алекс опять всех спасает
В кабинете пахло краской. Свежевыкрашенные стены беззастенчиво сияли зеленью в холодном свете ламп. В комнате помещалось шесть столов, на которых небольшие старые мониторы дремали в окружении кип бумаг. Все столы пустовали, кроме одного, за которым сидел “её” полицейский. Алексей Кричко пытался заполнять документы, а Рита беззастенчиво его рассматривала, отмечая про себя изможденное вытянутое лицо, короткую полоску запёкшейся крови после неудачного бритья, непроизвольное подергивание уголка губ.
— Ну что, я хохломой расписан что ли? — устало поинтересовался Алексей, отвлекаясь от экрана. — Чего вы уставились на меня?
— У вас брови красивые, — совершенно искренне улыбнулась Рита.
Алексей опешил, несколько секунд смотрел на неё, как на умалишенную, а потом нахмурился, как будто даже рассердился, и отвернулся к монитору.
— Не заговаривайте мне зубы! Скажете тоже — красивые, — проворчал он. — Вы мне лучше скажите, что
