мужчину, хоть ему и тяжело было говорить.
– Кому-то денег предложил, кого-то запугал. Зять наш сначала не соглашался, ругался с лордовыми прихвостнями. А потом прибежал взъерошенный, сказал, что обо всем договорился, скоро получит много денег, но надо им ехать скорее. Мать как чувствовала, упрашивала дочь остаться дома. Но они разве послушают? Погрузили вещи и уехали к его родителям. Только потом мы узнали, что туда они так и не доехали.
– А где же… – начала было я.
– Да кто ж знает. Только лорд потом заявился и сказал, что нашей семье точно никаких денег не даст, а как все уедут, так он спалит деревню вместе со всеми несогласными.
Я только охнула. Невиданная жестокость.
– Неужели ничего нельзя сделать? – спросила я.
Есть ведь законы какие-то.
– Да мы уж и у своего бывшего хозяина просили защиты. Так он только руками развел: землю у него забрали вместе с крестьянами. А уж кто как дальше жить будет – не его дело. Вот так и езжу в город продавать кое-чего, да жилье нам новое подыскиваю. До холодов велено освободить дома.
Я стояла, пораженная этой ужасной историей. Было очень жаль стариков, чьи близкие стали жертвой произвола родовитой сволочи.
– Так что живите у нас, сколько нам тут самим осталось, – предложил Героний, – а потом как поедем лучшей доли искать, так и вы с нами тоже. Поддержим друг друга.
Дверь распахнулась и на пороге показалась Марта.
– И долго ты девку под дождем держать собрался, старый пень? – женщина уперла руки в бока и накинулась на мужа.
– Ой, и правда! – спохватился Героний. – Пойдемте лучше чай попьем, согреемся.
С тяжелым сердцем я смотрела на пока еще уютный дом, в котором, я уверена, эти люди прожили много счастливых моментов. И совсем скоро он станет пепелищем, чтобы на его месте возвели дворец для богатых и влиятельных.
Управляющий лорда прибыл уже на следующий день.
Мы к тому времени только успели проснуться и позавтракать. Я помогала Марте посуду вымыть, а дочь возилась с кошкой.
– Героний, ну не упрямься, – говорил незваный гость, стоя на пороге, дальше которого хозяин дома его не пустил, – подумай о своих женщинах!
Как Марта не старалась укрыть нас за занавеской, но проворный слуга заметил, что в доме прибавилось обитателей.
– Уезжай сейчас. И живы будете, и скарб какой-никакой сможете забрать, – говорил незнакомец доверительно, – отступных из-за проступка зятя вам не дадут, но ведь и не держат насильно! Ты мужик рукастый, обустроишь еще хозяйство.
– Это мой дом, – упрямился Героний, – я здесь вырос, здесь мне и помирать!
– Ой, дурак старый, – пробормотала Марта, с упреком глядя на муженька.
Управляющий только рукой махнул с досады и вышел, хлопнув дверью.
Марта бросилась на грудь мужу.
– Геронюшка, неужто ты и правда собрался в доме остаться, когда его поджигать придут?! – воскликнула она.
– Да с живыми людьми не станут, – неуверенно ответил мужчина.
Они стояли друг напротив друга, держась за руки, как когда-то в молодости. Из глаз Герония, обрамленных сеткой морщин, покатилась горькая мужская слеза.
– Куда я приведу свою жену-красавицу? – сказал он, неловко утирая глаза рукавом. – Под мостом зимовать?
– Мы построим новый дом, – обняла его жена с нежностью, – и девочек возьмем с собой. Люди в беде должны помогать друг другу.
Они посмотрели на нас с такой теплотой, словно мы были одной семьей.
– Баба, Деда, смотрите, что Лиська умеет! – воскликнула Амалия неожиданно.
Старики с умилением пошли смотреть на трюк, которому девочка обучила кошку. А я так и не поняла, в какой момент произошло это сближение. Вот уже и дочь к ним как к родным тянется. А они всего-то нас накормили и не шпыняли девочку.
– Героний, Марта, нам нужно поговорить, – сказала я и достала документы на имение Амалии.
Остальное пока решила не показывать. Мало ли. Будет потом приятным сюрпризом.
Я положила документы на стол. Героний с интересом изучил бумагу, а Марта, судя по всему, грамоты не знала.
– Я давно не была в имении, и понятия не имею, что там есть. Если честно, раньше я особо и не интересовалась, откуда берутся продукты на столе и деньги в кошельке. Да и не мое это имущество, а дочери, поэтому не знаю, что нас там ждет. Но муж и свекровь не должны были до него добраться.
Марта немного испугалась, оказалось, что путь до имения был неблизкий. А вот Героний, наоборот, приосанился. Он видел вызов и был готов принять его.
– Что ж, девочки, собираемся! – хлопнул он ладонью по колену.
– Ура! Баба и Деда едут с нами! – закричала Амалия, которой не должно было быть при этом разговоре, но шустрая девчонка как-то пробралась под стол и сидела там с кошкой. – А Лиську возьмем?
– Возьмем, – улыбнулась я.
Дождь закончился еще ночью, небо прояснилось, дорога просохла.
Героний вытащил телегу и принялся укладывать в нее пожитки, которые можно было перевезти. Марта пекла в дорогу хлеб, варила картошку. А мы с Амалией помогали относить в телегу посуду, постельное и прочую утварь. Трижды дочка относила свою пушистую подружку в телегу, и столько же раз кошка сбегала.
– Ничего, малышка, когда поедем, она сама к нам прибежит, – сказала я, чтобы успокоить девочку, – как же мы в новом доме без кошки?
Ехать собирались с рассветом. Уже все вещи были упакованы и накрыты непромокаемым тентом. Лошадь тщательно вычищена и накормлена. Все было готово.
Но лечь спать нам в ту ночь так и не удалось.
– Смотрите, огоньки! – воскликнула Амалия, укладываясь вечером в постель. – Они пляшут!
Героний бросился к окну, а потом взревел как раненый зверь.
– На выход! Быстро! Как есть, не одеваясь! – воскликнул он, распахивая дверь так, что она чуть с петель не слетела.
– Пожар! – воскликнул Героний, выбегая из дома. – Скорее к телеге!
Как были, так мы и подскочили. Амалия в одной сорочке и одеяле. Я, вспомнив школьные уроки по эвакуации при пожаре, схватила наши платья со стула, куклу-хранительницу документов и башмаки. Марта накинула плащ и выбежала следом.
За деревьями бушевало пламя, озаряя все вокруг красно-оранжевым светом. Вот огненные языки лизнули крышу покинутого соседнего дома, и спустя мгновение она
