не глядя на него.
Его тактичность почему-то сейчас раздражала. Ну, скажи-ты правду, а? Дана, ты приготовила дерьмо. А он…
-Та мы с ребятами перед выездом выпили на работе немного, Данусь. Не обижайся, не голоден. Колбаска, закусочки под коньячок… Помнишь, тот мясокомбинат в Иваново, который объявил себя банкротом? По нему закрыли дело. Заказчик доволен - хорошо поработали!
Хотелось разрыдаться, швырнув посуду в раковину, и выбежать прочь. Почему он такой приторно хороший? Почему упорно врал, что все идеально? Эти его уменьшительно-ласкательные «коньячок», «светлячок», «бодрячок»… Говорят, люди так выражаются, когда заискивают. Но он же не заискивал- я точно знала. Наши отношения с Игорем всегда строились на равных. Так почему он упорно делает вид, что все нормально? И пусть у меня не хватило смелости посмотреть ему в глаза и сказать, что я поступила ужасно, он ведь мог хотя бы спросить- Дана, что происходит? Не верю, что он не видел моей пресной физиономии, потерянного взгляда, апатии.
Вот выплеснуть бы это все ему в лицо вместе с горячим чаем. Может хотя бы это привело его в чувства… Я уже представляю, как он вскакивает с места, подавляя крик.
Но вместо этого я ставлю чашку чая перед ним, поймав ручкой фарфора идеальные девяносто градусов с линией стола. Зачем-то кладу рядом сахарницу и конфетницу. Нелепость. Он же не ест сахара…
-Ты молодец, Игорь! Горжусь тобой,- произнесла на одном дыхании. Чтобы он не услышал, как голос сорвался.
Рада я за него? Должна быть рада. Игорь весь поглощен своим успехом и это круто. У него и правда белая полоса. Одно выигранное дело за другим. Дед не без гордости за будущего зятя говорит, что это новой Боровик (прим.-один из ведущих адвокатов 90-х). Но на самом деле, мне все равно на эти достижения. Чудовищно в этом признаться, но именно так.
Что изменилось за эти три недели, что прошли с того рокового субботнего вечера? Ничего. И всё. Я врала себе, когда думала, что не смогу смотреть в глаза Игорю и врать. Смогла. Все мы можем. Не зря говорят- «не зарекайся». Человек никогда не знает до конца своих границ. Не знает, как высоко он может взлететь- и как низко пасть. Никогда не знает, как подло поступит или, например, с чего-то проявит невиданное благородство. То, что внутри нас- то ли это пресловутый характер, то ли логика, то ли что-то еще -определяют кривую нашего пути. Мое внутреннее повело меня именно этим путем- молчать. Не высовываться. Пережить… Вот я и переживала…
Я минимизировала личные контакты с дедом. Отвратительно чувствовала себя по этому поводу, но иначе не могла. Созванивались, справлялась о его здоровье, регулярно заказывала доставку еды ему на дом, но посмотреть ему в глаза пока просто не могла. К счастью, со стороны дедушки это не встречало ни обиды, ни недоумения. Во-первых, дед мысленно уже выпроводил меня из гнезда, считая недели до нашей скорой свадьбы с Игорем. Во-вторых, как я поняла путем несложных вычислений- на дне рождения у друга он встретил жену своего старого приятеля, тоже вдову и сейчас они мило общались… Ну а что? Любви все возрасты покорны. Я была рада за деда. Это, пожалуй, единственное, что за эти недели меня реально порадовало.
Игорь… Здесь же как раз радовать ничего не могло. Мои чувства, связанные с изменой, прошли несколько фаз. Агония, сожаление, стыд, шок, отрицание, апатия и… раздражение. Не могла понять, в чем дело, но да, я была раздражена на Игоря. Мы отдалились. Я сама отдалила себя от него. Смотрела на нас как на пару словно бы со стороны. Думаю, это пройдет. Но пока так.
За эти три недели у нас так и не было близости. Сначала просто одна мысль о том, что он прикоснется ко мне, вызывала панику до тошноты. Я придумала вымышленное воспаление придатков и около десяти дней прикрывалась рекомендацией врача, а потом… Потом, когда тянуть было уже нельзя, зная въедливо-волнительный характер жениха, который бы сам усиленно «занялся моим здоровьем», я просто с замиранием сердца каждый раз ждала, что он захочет секса… Как только думала об этом, внутри все застывало студнем.
Тот день не задался с самого утра. Сначала какой-то грубиян-заказчик, которого следовало послать с самого начала, потом жуткая головная боль, этот отвратительно невкусный ужин, да и вообще, не очень желанный вечерний приезд Игоря ко мне домой…
Не заметила, как он оказался рядом. Как рука легла на мое бедро и сжала кожу.
-Я соскучился, Данусь… Сколько еще терпеть? Что доктор говорит?
Внутри все скукожилось. Сколько терпеть? Нет, неправильный вопрос. Сколько еще я буду врать? Сколько буду откладывать неизбежное?
Повернулась к жениху, улыбнулась ему, преодолевая себя. Надо двигаться дальше, Дан, раз уж ты выбрала путь скрыть правду. Либо побори это, либо проваливай в свою новую реальность, от которой ты так бежишь. Семьи без этого быть не может. Да и кто захочет строить семью с конченой истеричкой с ломанной психикой, еще и изменщицей…
-Можно, только осторожно,- прошептала, выдавливая из себя улыбку.
Хотела добавить что-то из привычно нежного нашинского. Игоша, например… Нем смогла…
Игорь поцеловал мою кисть, проследовал губами по руке, коснулся локтя. Он часто так делал, смотря мне в глаза. И мне это обычно дико нравилось.
Притянул к себе, глубоко вздохнул. Я тоже вдохнула- впитать его запах- знакомые духи, приятная теплота бархатной кожи под пальцами… Это же мой Игорь… Мой! Родной!
-Ты такая красивая у меня, зай… Люблю тебя…- его слова, искренние, честные, сильно резанули по душе.
Мне хотелось дернуть его за шкирку, трясти и орать.
- Ты хоть понимаешь, что я за тварь?! Не нужно меня любить! Я гадкая, подлая предательница! Больно… Никуда от этой боли не спрятаться.
Вместо этого я обмякла. Почти отключилась, с ужасом приходя к еще одному неутешительному выводу- я ничего не чувствовала. Просто дала ему возможность целовать меня, обнимать, пользовать… Да, именно пользовать. По-другому я не могла назвать то, что между нами было. У него было мое тело. Моя душа же валялась на полу- порванная в клочья мною же самой. Я закрыла глаза и думала,
