сновидящему доступны другие миры – полноценные миры. Из этих других полноценных миров к нам являются энергетические сущности. В следующий раз, когда опять услышишь, как ты ворчишь на себя во сне, по-настоящему разозлись и в приказном тоне рявкни: «Прекратить!»
Я столкнулся с новым для себя вызовом: необходимостью вовремя вспомнить о том, что следует выкрикнуть эту команду. И, наверное потому, что уж слишком меня все это раздражало, я смог-таки вспомнить и рявкнул во сне: «Прекратить!» Ворчание тут же прекратилось и больше никогда не повторялось.
– Это происходит с каждым сновидящим? – спросил я у дона Хуана, когда мы встретились в очередной раз.
– С некоторыми, – безразличным тоном ответил он.
Я начал было пространно рассказывать о том, как все это было странно, но дон Хуан оборвал мою тираду, сказав:
– Теперь ты готов приблизиться ко вторым вратам сновидения.
Я тут же ухватился за возможность получить ответы на вопросы, теснившиеся в моем уме, поскольку задать их раньше я не мог. Меня особенно интересовал тот опыт, когда он впервые позволил мне войти в состояние сновидения. Я сказал дону Хуану, что прекрасно помню все объекты, которые мне удалось созерцать в моих собственных снах, но что мне не приходилось испытывать ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего то наше первое совместное сновидение по яркости и насыщенности деталями.
– Чем больше я об этом думаю, – сказал я, – тем больше это меня интригует. Когда я разглядывал людей, бывших в том сновидении, меня охватил незабываемый страх. Было до такой степени жутко, что кровь буквально стыла в жилах. Что это было за чувство, дон Хуан?
– По-моему, твое энергетическое тело попалось на удочку неведомой энергии того места. Поскольку ты впервые столкнулся с чужеродной энергией, возникшее у тебя чувство испуга и протеста было вполне естественным.
– Ты склонен вести себя подобно магам древности, – продолжал он. – Как только тебе предоставляется случай, ты отпускаешь свою точку сборки. В тот раз она сдвинулась на довольно значительное расстояние. В результате ты, как в свое время древние маги, отправился куда-то далеко за пределы известного нам мира. Путешествие столь же реальное, как и опасное.
Я пропустил его замечание мимо ушей, не вникая в его смысл, поскольку меня интересовало другое. Я спросил:
– Тот город, вероятно, находился на другой планете?
– Ты пытаешься объяснить сновидение, опираясь на то, что знаешь, или полагаешь, что знаешь, – ответил он. – Единственное, что я могу тебе сказать, – город, в котором ты побывал, не находится в нашем мире.
– А где же он тогда находится?
– Вне этого мира, разумеется. Послушай, ведь ты не такой уж тупица. Ты все заметил с самого начала. И делаешь вид, что не понимаешь, лишь потому, что не можешь и вообразить, что что-то не принадлежит к этому миру.
– Хорошо, а вне этого мира – это где, дон Хуан?
– Можешь мне поверить, это «вне этого мира» является самой замысловатой вещью во всем магическом искусстве. Ты, например, полагаешь, что я видел тогда то же самое, что и ты. Ведь ты ни разу не спросил меня, что я видел. Но на самом деле ты, и только ты, видел и тот город, и людей в нем. Я же ничего подобного не видел. Я видел энергию. Так что в данном конкретном случае лично для тебя одного «вне этого мира» означало «в том городе».
– Но тогда, дон Хуан, тот город не был реальностью. Он существовал только для меня и только в моем уме.
– Нет. Не в этом дело. Теперь ты пытаешься свести нечто поистине трансцендентное к вещам самым обыкновенным. Но это невозможно. Путешествие было реальностью. Ты видел город. Я видел энергию. Ни ты, ни я не были правы. И ни ты, ни я не ошибались.
– Твои слова относительно реальности подобных вещей приводят меня в полную растерянность. Ведь ты только что говорил, что то место было реальным. Но, если это так, как же у нас с тобой могли возникнуть два различных варианта его образа?
– Очень просто. Наши версии различны, потому что на тот момент мы с тобой обладали различными характеристиками согласованности и внутренней связи. А ведь я уже тебе говорил о том, что эти характеристики и есть ключи к восприятию.
– Как ты думаешь, мне удастся еще раз побывать в том самом конкретном городе?
– Меня привел туда ты. Так что не знаю. Вернее, знаю, но объяснить не могу. Или могу, но не хочу. Тебе просто следует выждать и самостоятельно выяснить, в чем тут дело.
Дон Хуан решительно прервал разговор на эту тему.
– Давай-ка вернемся к основной теме, – предложил он. – Вторые врата сновидения достигаются, когда ты «просыпаешься» из одного сна в другом сне. Ты можешь иметь столько параллельных сновидений, сколько захочешь. Или столько, сколько сможешь. Главное – в одинаковой степени все их контролировать и «проснуться» в одном из них, а не в нашем мире известного.
Меня охватила паника.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что я могу никогда не проснуться в этом мире? – спросил я.
– Нет, этого я не говорил. Но раз уж ты затронул эту тему, я вынужден сказать тебе, что такое тоже возможно. Маги древности имели обыкновение так поступать, никогда не просыпаясь в этом мире известного. Так поступили и некоторые из магов моей линии. Конечно, это можно сделать, но я бы не советовал. Я хочу, чтобы по окончании практики сновидения ты проснулся самым обычным и естественным образом. Но вот во время практики тебе должно присниться, что ты проснулся в другом сне.
Невольно у меня вырвался тот же вопрос, который я задавал ему, когда он впервые рассказывал о настройке сновидения. Я услышал собственный голос, вопрошающий:
– Но разве такое возможно?
Дон Хуан явно заметил, что я не в себе, и со смехом ответил так же, как и в тот раз:
– Разумеется, это возможно. Все дело в самоконтроле, и он ничем принципиально не отличается от самоконтроля, которым мы пользуемся в повседневной жизни.
Я наконец справился со своим замешательством и приготовился задать следующий вопрос, но дон Хуан опередил меня, заговорив о гранях вторых врат сновидения. Его объяснения ввергли меня в еще более глубокое замешательство.
– Существует одна проблема, связанная со вторыми вратами сновидения, – сказал он. – И она может быть очень и очень серьезной. Все зависит от особенностей характера. И если нам присуща тенденция идти на поводу у нашей склонности цепляться за вещи и привязываться к ситуациям – у нас могут возникнуть серьезные затруднения.
– Каким образом,
