обстрел. Без ответа. Но дым постепенно рассеивался и я смогла оценить результат трудов своих глазами, а не ушами. Ничо так, надежно пришпилился.
— Уважаемые судьи, мой противник лежит и не движется, я думаю, это победа! — обратилась я к жюри. Кайто тут же рванулся, да так, что одежда на нем затрещала. Не вырвался! В следующую секунду он взорвал сам себя. Его отбросило в мою сторону и тут я в терминах самурайской науки, как Фумито говорил, момент почувствовала, поняла, что если долетит, то взорвется. Человек-ракета, блин! Выдала мощный кинетический импульс, отбросив уже себя в сторону с траектории подрывника. Он пролел мимо и впечатался в стену. Рвануло! Меня обдало горячей взрывной волной и градом мелких осколков — камень вокруг моего противника раскрошился на шрапнель. Так, мелочи, все что долетело, принял по большей части на себя нагрудник, а что прошло в меня, но мимо брони я проигнорировала, погасив импульс.
Иванин отлип от стенки, в которой осталась овальная выемка и шагнул в мою сторону, тут же получив сенбон в живот. Не стала больше с ним церемониться. Атака прошла! Мой метательный снаряд, почти пуля, застрял у него в требухе.
— Признаю поражение! — объявил шатающийся подрывник. — Ваша репутация не случайная, Оками-сан.
Ну что, победу я заслужила. Хотя добыла ее совсем не по тому сценарию, который в своих фантазиях нарисовала. Тяжеловато вышло, никто мне лепестки роз под ноги не бросал. Кроме сдавшегося Джики. Думаю, он заслужил звание чунина. И Фумито заслужил. И я. Ну а что? Кого повысить выбирает руководство соответствующей деревни. В как бы существующем Скрытом Водовороте это кто? Не считая мертвого деда с клонами, это буду я.
Раскланялась перед трибунами. Какой глубины поклоны положены, мне Инузука-сан заранее растолковал. Спасибо ему, хороший мужик. Надо будет теперь у него волчат изъять и вернуть папке. Я же обещала. Чет мысли куда-то вообще в сторону ускакали.
— Победила Умино Оками! — объявил поднявшийся со своего места Фурукава-сан. Бурные несмолкающие аплодисменты. Затем со своих кресел начали по очереди подниматься другие почетные гости и показательно меня нахваливать. Ооноки-сама сказал, что меня ждет большое будущее и похвалил меня за милосердие к побежденным. Угу-угу, офигенное милосердие, учитывая, что почти все трупы этого экзамена на моей совести. Микки сказала, что Богиня благословляет меня.
Че? Реально Хаяси Микки? С какого перепуга она здесь взялась? Спрашивать прямо во время церемонии награждения стало бы огроменным нарушением процедуры. Но очень хотелось. Последним слово взял даймё Земли и сообщил, что я выиграла еще и деньги, десять тысяч рье. Тоже недурно, хотя по мне так зажилил он нормальную награду, мог бы и сотню косых отслюнявить. Зажал для ребенка, жмотяра.
Пообщаться с Микки мне удалось уже после всего официального церемониала, во время которого я получила еще много пустой похвалы и ничего материального. Хоть бы покормили, заразы! Надо будет сделать себе еще одно подпространственное хранилище специально для перекуса. Расположить его на животе было бы прям иронично.
Итак, мико Микки. Первый человек, кто ко мне отнесся по-человечески. А я ее из своего списка друзей в какой-то день вычеркнула, оставив в нем на тот момент одного лишь Ито. А тут вон че, улыбается мне приветливо, а глаза строгие-строгие. Не иначе как воспитывать будет. Для разговора наилучшим образом моя комната подходила, а женщина ко мне в гости пришла. Так что почти без чужих ушей поговорим. То есть шиноби Камня наверняка комнаты всех гостей города слушают, но ничего такого секретного я обсуждать и не собираюсь.
— Ох девочка, я так за тебя переживала! — я получила внезапные обнимашки и теперь не знала что сказать и что делать. Непривычно-то как! И это ее «девочка». Она что, с Ито спелась и считает, что обращение по имени я не заслужила, хватит с меня и возрасто-полового обозначения.
— Да ладно тебе, Микки, это был простой экзамен, меня даже не поцарапало, — про то, что мне живот ядовитыми кристаллами проткнуло, скромно умолчу. Чего ее зря пугать?
— Я не про экзамен, а вообще про ситуацию. Когда ты убежала из академии, мы с Ито места себе не находили.
— А ты сейчас суффикс пропустила. Вы с ним че, спите? — ляпнула я. Больше, чтобы от разговоров о том, какая я дура, что сбежала, уйти. Микки покраснела. Причем не от злости, а от смущения. Офигеть!
— Да ладно? Вот красавчики вы оба! — продолжила я. — На свадьбу позовете? Я не уверена что смогу прийти, я теперь вечно занятая, но постараюсь быть, тем более что Ооноки-сама мне свободный доступ в Страну Земли выдал. Мне и штамп в паспорте поставили. Показать?
— Ох девочка, твои манеры лучше не становятся.
— Ты еще про каллиграфию вспомни. Так что у вас там такое? И почему ты тут, а Ито нет?
— Мы друзья, — но румянец вскрыл всю правду. — И у него сегодня днем много дел. Постой, я еще не закончила тебя отчитывать, девочка. На правах первой наставницы я имею право делать тебе замечания. Для чего было бежать из безопасной скрытой деревни? Что ты такого сделала самураям? Как ты умудрилась настолько разозлить Такигакуре? Ты как-то связана с ужасным пожаром в порту? Почему ты все еще не отрастила волосы?
— Микки, мы с тобой сейчас разосремся. Ты и тогда меня строить особых прав не имела. А сейчас я взрослой считаюсь. Давай по-нормальному, а? Без всей этой душеспасительной хренотени. И самураи, и водопадовцы те еще мудилы, получили то, что заслужили.
— Бедная ты моя девочка, — Микки меня обняла, немного нагнувшись. В глазах у нее слезы стояли. — Ты только не ожесточайся, знай, что не все люди плохие. Хочешь, переезжай ко мне. Оставь все эти миссии и сражения, они тебе ни к чему.
— В целом согласна, нафига оно мне надо. Я наоборот предложу. Переезжай ко мне. И однорукого хахаля с собой бери. Только не сейчас, а лет через пять-десять, когда я на Узушио порядок наведу. Будешь там главной жрицей своей рисовой богини. Ну и Шинигами заодно, если захочешь.
— Но это же невозможно. Длань бога смерти…
— Под моим полным контролем. Я там была и у нас там никто не погиб. Самурай сказал, самурай сделал, так в умной книжке написано. Кодекс называется. О, пойдем я тебя с Миурой-сенсеем познакомлю. Он классный, только молчит постоянно.
