лишь в конце дня даётся несколько часов на личные дела.
Физические нагрузки… Да в прошлой жизни я слова-то такого не знал! От армии откосил, несколько лет проработал офисной крысой. Напрягаться если и приходилось, то разве что в школе на уроках физкультуры.
А тут адские тренировки часами напролёт без выходных. Я-то надеялся, что, попав в новый мир, обрету какую-нибудь магическую силу и буду без напряга выкашивать врагов молниями и фаерболлами, а тут такое…
Помнится, я там недавно жаловался на побои, что пришлось терпеть во дворце. Ах, как это мило, называть побоями те нежные оплеухи и подзатыльники, от которых оставалось разве что лёгкое покраснение на коже. Здесь меня ежедневно лупят ногами, коленями, локтями и кулаками, причём с нешуточной силой.
И я начинаю всерьёз думать, что во дворце было не так уж и плохо. Перспектива прожить всю жизнь бесполезным нахлебником уже не кажется такой уж безнадёжной. Даже с отсутствием уроков и развлечений я готов смириться, лишь бы оказаться подальше от этого ада на земле.
Есть, конечно, и положительные стороны. И главная из них заключается в кардинально противоположном отношении к моей персоне. За эту неделю я успел познакомиться со всеми учениками додзё, которых набиралось чуть больше двух десятков, и ни один из них не смотрел на меня с тем презрением, к которому я так привык во дворце. Все как один оказались дружелюбными ребятами, которых, казалось, совершенно не волновала моя порченая кровь.
А о тех, кого она всё же волновала, сенсей позаботился ещё в первый день.
«Пока вы находитесь на территории моего додзё, я не допущу, чтобы кто-то из вас судил других по внешнему виду. Что бы ни говорила церковь, отношение к людям должно определяться по их словам и поступкам. И если я узнаю, что кто-то из вас посмел навредить Кирао из-за цвета её волос, этот человек в тот же день перестанет быть моим учеником и навсегда покинет эти стены».
Примерно такую речь он задвинул, и желающих спорить и идти против слова сенсея что-то не нашлось.
Само собой, временами они не могли сдержать любопытства и начинали допрашивать меня на тему моего демонического происхождения, но мне особо нечего было им рассказать, так как я и сам ничего толком не знал. На данный момент все, включая наставника, были уже в курсе двух моих отличительных черт — быстрого заживления ран и нечеловеческого метаболизма.
Заметил я ещё одну странность. По опыту из моей прежней жизни, когда большая группа людей, не связанных общими идеями, насильно запирается в замкнутом пространстве, будь то школа, армия или тюрьма, непременно возникает такое явление, как дедовщина. Сильные собираются в стайки и начинают угнетать слабых. Бить, вымогать деньги или просто издеваться.
Здесь такого и в помине не было. То ли ученики попались воспитанные как на подбор, то ли слово сенсея имеет в этих стенах такой большой вес, но никто здесь и не думал наезжать на тех, кто не способен ответить. Ну, оно и к лучшему.
Так как здесь собрались ученики самых разных возрастов, заниматься все вместе мы, понятное дело, не можем, поэтому обитатели додзё оказались распределены на несколько групп.
В моей состоят три человека: я, Харти и Келли. Нам с Келли по пять лет, Харти на год старше.
Этого паренька вы уже знаете. Неуверенный в себе и впадающий в смущение от каждого пука. Сказал бы я, что он добрый, но это определение в той или иной степени подходит всем обитателям этого места.
Одно из правил додзё гласит, что все ученики должны быть дружны друг с другом и относиться к своим соратникам как к равным. Любые конфликты и недопонимания решаются мирным путём или вмешательством сенсея. Так что всякое хулиганьё и гопота здесь, надо понимать, надолго не задерживается, независимо от того, как много денег заплатили их родители за обучение.
Хотя последнюю деталь можно опустить. Секция рукопашного боя — не то место, куда богатенькие аристократы захотят отдавать своих любимых чад. Они предпочтут нанять им тренеров более полезных навыков вроде фехтования. Так что в этом додзё обучаются в основном дети из бедных семей, среди которых я являюсь единственным исключением.
Келли — милое светловолосое создание одного со мной возраста. Донельзя любопытная, она уверенно занимает первенство в количестве устроенных мне допросов, как про сидящего внутри меня демона, так и про мою жизнь во дворце.
Про наставника я уже рассказывал. Приятный, заботливый и в то же время крайне строгий мужик. Зовут его Мертио, хотя толку от этой информации немного — всё равно в этих стенах все зовут его сенсеем и никак иначе.
Но вернёмся к моей проблеме. Несмотря на все плюсы, мне здесь совсем не нравится. И я должен сделать выбор. Вы спросите, какой ещё выбор? Ведь путь назад для меня закрыт, а кроме этого додзё податься мне некуда, разве что попрошайничать у церкви. Но в это адское место меня привели мои собственные необдуманные действия, и я не хочу провести всю жизнь в сожалениях о совершённых глупостях.
Поэтому я должен убедить себя, что не зря здесь оказался. И есть лишь один фактор, способный переменить моё мнение. И пришло время решить этот вопрос. С трудом поднявшись на ноги, я поплёлся разыскивать босса.
Он обнаружился возле группы учеников-десятигодок, отрабатывающих какие-то незнакомые мне приёмы.
— Сенсееей, — протянул я, еле размыкая губы. Наверное, примерно так говорят зомби. Да и двигаются и выглядят они так же, как и я сейчас. А может, я уже давно помер и стал одним из них? Хотя, будь я мертвецом, мне, наверное, не было бы так хреново.
— Да, Кирао, чего хотела?
Как всегда спокоен, приветлив и невозмутим.
— Можно вас кое о чём попросить?
— В разумных пределах.
— Я… ну… это… как бы… хочу научиться читать.
— О? — Учитель не смог скрыть удивления. — Такое желание в твоём-то возрасте? Большая редкость. И что же сподвигло тебя на это?
— Ну, во дворце мои ровесники к этому времени уже вовсю занимались чтением, а вот меня учить никто и не думал. Но знания лишними не бывают, ведь так? На одних боевых искусствах далеко не уедешь. У нас в любом случае есть несколько свободных часов в день, так что я хотела бы посвятить их чтению.
— Твой недетский ум не перестаёт меня удивлять. Что ж, твоя просьба вполне разумна. Нет, она не
