— Пожалуй, — сказал Кхун Таксин. — Но он был здесь. Приятный человек. Не помню, что его привело сюда. А ты? — спросил он, взглянув на жену.
— Кажется, интересовался нашими антикварными вещами, — ответила она.
— Совершенно верно, — сказал Кхун Таксин. — Он антиквар, так ведь?
— Как будто бы, — ответил Кхун Вонгвипа. — А теперь я выражаю надежду, что еда всем понравится.
— Надеюсь, вам нравится тайская кухня, — сказал Таксин.
Я была горько разочарована тем, что разговор принял иное направление, но приходилось быть учтивой. Тайская кухня в самом деле мне нравится, и еда была верхом кулинарного искусства.
— В этой части Таиланда у нас два вида кулинарии, — начал Ютай, очевидно, взявший на себя обязанность просвещать меня во всех особенностях здешней жизни. — Один, пожалуй, можно назвать повседневным. Другой вид мы называем дворцовой кулинарией, думаю, ее лучше назвать королевской. Она гораздо более замысловатая и некогда использовалась только при королевском дворе. Теперь мы пользуемся ею в особых случаях. Сегодня вечером Кхун Вонгвипа решила приготовить королевскую еду в вашу честь.
Откуда-то таинственным образом следовали блюдо за блюдом. Суп, цыпленок с кокосовым орехом, нежно пахнувший мелиссой. Пряный салат из зеленой папайи, поистине замысловатое блюдо, именуемое ми гроп, очень тонкая, хрустящая рисовая лапша с креветками, замечательные фаршированные свининой маленькие оладьи кай ят сай, жаренная целиком рыба, сдобренная мелиссой и базиликом, несколько соусов карри, всевозможные овощи, горы исходящего паром ароматного риса и многое другое. Каждая тарелка была украшена красиво нарезанными фруктами и овощами. Я подумала, не сама ли Вонгвипа нарезала дыни в виде роз, и не покажет ли мне, как это делается. Это, разумеется, добавило бы привлекательности тем блюдам, которые я подаю дома.
— Дженнифер сказала, что вы провели последние несколько дней в Чианг Мае, — обратилась я к Кхун Таксину в попытке завязать легкую светскую беседу. — Я слышала, это весьма интересный город с богатой историей.
— Да, но когда находишься там по делам, то не любуешься окружением, — ответил он. — Даже в моем возрасте приходится заниматься деловыми проблемами, так сказать, гасить пожары. К сожалению, в последнее время у нас в Чиангмае было несколько пожаров. Проблема с поставщиком. Кхун Вичай помогал мне решать эту проблему. Однако я заметил ваш взгляд на остов храма Чай Ваттханарам, — сказал он, меняя тему разговора и указывая в окно. — Замечательно выглядит на фоне ночного неба, правда?
— Это он самый? Я не была уверена.
— Теперь он часть всемирного наследия, — заговорил Таксин. — Однако некогда Аюттхая была столицей могущественного королевства, в которое входили почти весь нынешний Таиланд и часть Камбоджи. Она была основана в тринадцатом веке и являлась средоточием власти до тысяча семьсот шестьдесят седьмого года, пока бирманцы, одержав победу над нами, не уничтожили ее, не сожгли дотла. Мы до сих пор не простили им этого. Ваша страна образовалась недавно, и вам, должно быть, удивительно, что мы питаем недобрые чувства в течение столетий. Думаю, мы, тайцы, считаем то время, когда Аюттхая был столицей, золотым веком. Вы должны увидеть это место. Оно в развалинах, но, по-моему, все еще веет духом тех времен. Можно ощутить то могущество, которым она некогда обладала.
— По-моему, — заговорил Чат, прекратив разговор с Бусакорн, — мы упускаем из виду, что это было время почти беспрерывных войн, ужасных болезней, рабства, деспотичных правителей, которые мнили себя богами, помыкали простым народом, не говоря уж о том, что в этом золотом веке, как ты его называешь, положение женщин, особенно в период существования Сукотаи,[11]было до того приниженным, что их едва признавали людьми.
— Прошу вас, — сказала Вонгвипа, — не надо политики за ужином.
— Мой сын — идеалист, — сказал Таксин. — Притом очень серьезный. Иногда я беспокоюсь, что он будет очень страдать от разочарований, которые сулит ему жизнь.
— Чат совершенно прав, — вмешался Сомпом. — Во многих отношениях то время было не самым лучшим. Однако при всем при том следует не забывать, что для искусств это был золотой век. Музыка, танцы, изобразительные искусства процветали при поддержке королевского двора. В то время было построено несколько самых прекрасных в мире храмов и дворцов.
— Моя команда выиграла матч в крикет, — объявил Дусит.
— Дусит — превосходный спортсмен, — сказала Вонгвипа, снисходительно улыбаясь младшему сыну. Толстушка начала бросать в брата комочки липкого риса.
— Другой мой сын-идеалист, — сказал Таксин.
— Дусит? — спросила я. Молодой человек отнюдь не производил на меня впечатления идеалиста. «Баловень» — тут же пришло на ум.
— Сомпом, — ответил Таксин. — Мой старший. Он профессор в университете имени Чулалонгкорна. Я хотел, чтобы он взял на себя руководство бизнесом, но он предпочел науку и искусство. Сомпом знаток танца кхон,[12]который, очевидно, возник при королевском дворе Аюттхаи, однако после того как бирманцы сожгли город, был забыт. Национальный театр устраивает представления кхон время от времени. Следует посмотреть, если вам представится такая возможность. В нем, правда, не все можно понять, но все равно интересно.
Я взглянула на Сомпома, виски которого были тронуты сединой, и на его дочь Ну, примерно тридцати пяти лет.
— Стало быть, Вонгвипа… — начала было я, но умолкла. Не следует задавать слишком много личных вопросов в чужой стране.
— Моя первая жена умерла много лет назад, — ответил Таксин на мой невысказанный вопрос. — Я счастлив, что у меня есть вторая семья. Познакомился с Вонгвипой я вскоре после того, как потерял первую жену.
— Кхун Вонгвипа работала в конторе «Аюттхая трейдинг», — сказала Ванни, жена Сомпома. — Кажется, упаковывала коробки. Там мой свекор с ней и встретился.
Я услышала резкий вдох сидевшего рядом Ютая, увидела, как по лицу Вонгвипы промелькнуло легкое выражение недовольства. Мне показалось, что на лице Кхун Вичая появилась едва заметная улыбка, но поклясться в этом не могла бы, а когда снова взглянула на него секунду спустя, улыбка исчезла.
Но Таксин, казалось, пропустил это замечание мимо ушей.
— Чай и кофе будем пить в гостиной, — сказала Вонгвипа. Тон ее был слегка раздраженным. Мы все поднялись.
— Я знаю мистера Уильяма, — очень тихо сказала Ну, когда подали напитки. — Понятия не имею, куда он исчез, но буду рада поговорить с вами о нем.
Казалось, она хотела дать мне свою визитную карточку, но передумала. Я подняла взгляд и увидела, что к нам подходит Кхун Вонгвипа.
— Я предлагала миссис Ларе показать ей развалины Ауюттхаи, — сказала Ну, быстро поднялась и села рядом с матерью.
