ни анализ же конъюнктуры и антикризисный бизнес-план им предлагать. Да и специалист я так себе, откровенно просиживала штаны в мягком кресле. Вот и получается, что наше выживание среди людей зависит от того, найдётся ли желающий заполучить моё не первой свежести тело и смогу ли я сама долго терпеть. Жопой чую, Орфей ещё далеко не самый мерзкий индивид. Добропорядочным, молодым красавчикам явно не нужны услуги продажной любви. Как не назови, но шлюха, она и в Африке шлюха, и я на полном серьёзе готова пополнить их ряды.
Была бы одна, хрен бы я даже мысль о таком унижении бы допустил, но увы, выбора не осталось. Не знаю, что там за испытание нам подкинула Система, но не думаю, что речь идёт о сочинении или логической задачке, скорее уж игра на выживание. И мне нужна няня.
— Проснулась? — Появилась над полом сонная голова Кира.
— Не спится, — хмыкнула я шёпотом.
— Спускайся вниз, надо поговорить, — также шёпотом ответил он, а окинув взглядом композицию из подушек, добавил: — Не торопись, я подожду сколько надо.
Голова скрылась обратно в проёме, и последние слова прозвучали глухо. Что ж, разговор лучше, чем пуля.
Глава 13
Вниз мы спустились спустя полчаса. На столе меня дожидалась чашка кофе и тёплая вода в кастрюле. Впервые за очень долгое время, меня ждал кофе. И время, данное на сборы, и кофе этот чёртов, не зомбиленд, а отель пять звёзд.
— Спасибо, — ошарашенно произнесла я, пригубив бодрящий напиток.
Гадость, конечно, ещё и остыл, но жест шикарный, так ведь не ведут себя злобные мстители?
Собственно, Кир и не дал мне возможности унестись в далёкие дали размышлений и наблюдая, за моей утренней беготнёй по кухне, сообщил:
— Испытания уже начались, пока никто не вернулся. Люди, что отправились туда, исчезли, будто сквозь землю провалились. Стоял человек, говорил и вдруг исчез.
Кто бы сомневался, что Система возьмёт быка за рога и никакого времени на раскачку и осознание новых изменений не даст. Хотя вопрос со связью тоже интересовал, и далеко не в последнюю очередь, но влезать с уточнениями, я пока не рискнула.
— Самое главное, мы не знаем, что будет дальше. Вернутся обратно испытуемые или нет, и если вернутся, то куда и когда. — Продолжил мужчина, флегматично перебирая баночки со специями.
Говорил он ещё довольно долго, за это время успела и кашу сварить и даже остудить. Механически помешивая хлопья, хмурилась всё сильнее. Как-то не очень получается хорошо. Человек соглашается пройти испытания и исчезает, по всей видимости, переносится куда-то, и связь с ним обрывается. Жив ли он, вернётся ли он? И самое главное, а есть ли возможность избежать этой повинности или хотя бы оттянуть? Пока, перенеслись только самые прокаченные, но Система то недвусмысленно намекнула, что раз в неделю — будь добр посетить мероприятие. Значит, всё-таки возврат оттуда есть, но у всех ли?
Кто все эти сильнейшие, как смогли ими стать?
— Ты хоть что-то знаешь? — Усмехнулся Кир, отвечая на мой очередной вопрос.
Да блин, откуда? Оказалось, что я ничего толком не знаю, и класс мой самый распространённый, и перспективы не очень. В какую сторону не посмотри, везде неудачница.
Со связью тоже всё оказалось легко и просто, нужен только системный планшет. И планшеты начали падать с зомби и животных. А ещё оружие, но самое впечатляющее — навыки. Услышав про навыки, мозг впал в кому, это же охренеть, можно стать настоящим волшебником или супергероем. Мне не повезло, и причина не в том, что я упускаю возможность раскачки, а в том, что при активации, Альбина самоуничтожилась. Убей я её как-нибудь красиво, или в необычных обстоятельствах, то могла и класс уникальный получить и навыки в придачу. Но, Альбина тупо приложилась виском об штырь, и для Системы я оказалась лузером, спасибо, хоть интерфейс вообще активировался.
Кир рассказал и про цветную градацию, оказалось, что все, чем я обладаю белого цвета — самого низшего уровня, а есть ещё зелёные, синие и фиолетовые цвета, и именно фиолетовый самый крутой цвет. И навыков, и профессии, и возможно вещей, но таких пока они не видели, только зелёные вещи, а вот люди были. И если с белыми и зелёными классами особого выбора не было: белые пехотинцы — все те, кто как-то да смог убить первого зомби, пусть и опосредованно или случайно, зелёные — рейнджеры, кто сделал это исподтишка, и гладиаторы, кто убил, вступившись за другого человека, с риском для собственного здоровья. То вот с синими — ассортимент значительно увеличился, были там и валькирии, и ассасины, викинги и даже монахи. А фиолетовые все были уникальными классами и связаны с разными божественными проявлениями.
— Прости, но тебе не кажется, что набор названий какой-то странный, жуткая помесь всего и вся? — До конца не переварив месиво из названий, спросила у мужчины.
— Сами в шоке, есть теория, что названия зависят от географии. Пока была связь, некоторые успели связаться со знакомыми из других стран, так вот, та же валькирия — в Америке — амазонка, а пехотинцы в Европе — гвардейцы.
— У нас, что своего эпоса не хватило? Богатыри какие-нибудь или ратники, фигня какая-то, — недоуменно уставилась на мужчину, возмущаясь так, будто это он лично список классов визировал.
— С другой стороны не кикиморы и лешие, — парировал он.
А вообще, нашла к чему придраться, какая, в сущности, разница как называется класс? Выжить буквы не помогут.
— Слушай, как думаешь, что будет с неинициированными? — Задала давно волнующий вопрос.
Понятно, что можно Тёмке вложить оружие в руки и направить в голову зомби, но не коснутся ли его причуды Системы? Хоть бы родительский контроль, какой организовали, но нет же, почти уверена, что Система воспримет его, как отдельно взятую боевую единицу.
— Знать бы, — протянул Кир, тоже посмотрев на Артёма.
Знать бы, да. Особенно интересен момент с завершением интеграции.
— Скажи честно, мне есть смысл ехать в пансионат? — Возвращаясь к более обыденным проблемам, уточнила я.
— Наверное, с ребёнком помогут, детский сад стихийно возник, а вот с остальным не знаю, ты вроде баба пробивная, но рассчитывать на особое отношение не стоит. — Почесал он репу, но всё-таки уточнил: — Есть там перекос небольшой в сторону силы, либо ты сам сильный боец, либо за твоей спиной такой стоит.
— Ты так говоришь, будто не с ними заодно, — хмыкнула я.
— Сложно перестроиться, что неделю назад был технологом, примерным семьянином, а сейчас вынужден смотреть на рабство
