пособия, ради которого они наверняка и оставались работать на столь низкой ставке в особняке Гремор.
Контракт Нила по моей просьбе тоже пообещали расторгнуть. Я не хотел, чтобы мы с ним были связаны каким-то формальным договором. Во-первых, потому что считал его мне обещание крепче любой официальной бумажки. А во-вторых, чтобы Нилу, вдруг всё-таки решившему меня предать, не удалось бы получить даже формальной компенсации.
Следом мы направились в магазин готовой одежды. Она не была такой удобной, как пошитая на заказ. Вот только мне, да и Нилу тоже, нужно было несколько комплектов неприметных вещей, которые было бы не жалко выбрасывать сразу после того, как они придут в негодность.
Когда я сказал, что собираюсь приодеть и его тоже, Нил поначалу запротестовал. Начал говорить, что ему не нужно, и что у него есть ещё достаточно вещей. Тем не менее, после одного моего строгого взгляда он со слышимым щелчком захлопнул рот и просто кивнул, отправившись примерять штаны и рубахи.
Умный мальчик, далеко пойдёт. Проводив его взглядом, я занялся собой. Старый Арсиан носил довольно странные, аляповатые и не слишком практичные вещи. Содержимое того небольшого чемодана, что я взял с собой в столицу, было единственным из всего его гардероба, что я счёл более-менее приемлемым.
В его защиту можно было сказать, что такова сейчас была мода. Гуляя по улицам столицы, я встречал множество людей в похожих пёстрых нарядах с кучей оборочек и пуговиц.
Тем не менее, мне подобное было максимально не по душе. В такой одежде было бы крайне неудобно убивать.
А потому я, взяв в расчёт то, что в ближайшее время я собирался начать правильно питаться и уделять по два-три часа в день тренировкам, чтобы исправить плачевное состояние своего организма, я набрал с десяток комплектов повседневной одежды и три “рабочих” костюма.
Вещи в этом магазине мне настолько понравились, что я решил переодеться в один из комплектов прямо здесь. Белая рубашка со стоячим воротником, чёрный пиджак полуклассического кроя, светло-серые брюки и чёрные ботинки.
Подобный стиль не пользовался популярностью в этом мире. Тут предпочитали либо что-то вроде старой одежды Арсиана, пышное, яркое и бесполезное, либо что-то в духе военной формы, вроде того костюма, в котором пришёл возвращать долг Курт.
Тем не менее, это было максимально похоже на тот стиль, который я предпочитал в прошлом мире. Меня, редкий случай, на несколько секунд даже схватил приступ ностальгии.
Так что отказываться от своего выбора я не собирался. Достаточно было и того, что “рабочие” вещи я выбрал такие, чтобы максимально не выделяться из толпы.
Нил, кстати, набрал себе одежды именно милитаристского стиля и, надо сказать, ему шло.
Он и так выглядел старше своих лет. Ему, как оказалось, было даже не семнадцать, как я подумал сначала, а пятнадцать, что заставило меня в очередной раз мысленно поаплодировать его поведению в офисе ростовщика.
А подобный полувоенный образ делал его внешне ещё представительнее и внушительнее. В будущем это могло нам хорошо пригодиться.
Правда, рассуждать о таких вещах я сам мог с большим трудом. Арсиан, разумеется, был старше Нила, ему было девятнадцать. Тем не менее, из-за того, что он в последние годы ужасно питался и был худым как жердь, а также из-за довольно высокого роста, выглядел я крайне несуразно, будто не до конца выросший щенок.
Хотелось надеяться, что в ближайшие пару месяцев я смогу это исправить регулярными тренировками. Расплатившись, я отдал Нилу вещи и мы двинули обратно к особняку. Тем не менее, не дойдя до цели буквально тридцати метров, я решил остаться, отправив Нила дальше одного.
Сам же я, пересчитав количество купюр в своём кармане, вошёл в двери заведения, соседствующего с особняком, с говорящим названием “Сочные и влажные”. Не скажу, что за годы в Аду, лишённый в принципе такого понятия, как либидо, я как-то очень сильно соскучился по сексу.
Тем не менее, это был один из отличных способов выпустить пар, помимо убийства людей. Да и в девятнадцатилетнем теле буянили гормоны, без моего на то согласия периодически навевая мысли и фантазии эротического содержания.
Раз уж в этом мире подобное не осуждалось и таким образом я не мог испортить себе репутацию ещё больше, то почему бы и не попробовать? В конце концов, даже для таких любителей причинять другим боль, как я, в подобном месте должно было найтись что-то по вкусу.
В особняк я вернулся только часов через пять. Не сказать, чтобы очень довольный, тем не менее совершенно точно удовлетворённый.
Барышня со звучным именем Мадам Боль, выбранная мной на этот вечер, сперва, конечно, сопротивлялась. Играла в неприступность, пытаясь объяснить, что это она тут должна быть госпожой.
А через часа полтора всё-таки сдалась под напором моих крайне веских аргументов и дальше наше тесное общение, наполненное её воплями боли и стонами наслаждения, пошло максимально гладко.
Не скажу, что я прямо пожалел, что триста лет в Аду у меня между ног была пустота. Тем не менее, визиточку Мадам Боли я взял, и определённо намеревался время от времени к ней наведываться.
Сказав встретившему меня заспанному Нилу, чтобы он разбудил меня в восемь утра, я завалился спать. Этот день определённо был одним из лучших за последние полторы-две сотни лет.
К сожалению, следующий день начался далеко не так радужно.
- Господин, вставайте, к вам пришёл гость… - осторожно позвал меня Нил.
Когда он вошёл в комнату, я уже проснулся сам и, когда он подошёл к кровати, резко сел, кажется, немного напугав парня.
- Какой гость?
- Барон Изекай Урдаш!
Напрягши извилины, я вспомнил, кто это такой. Моя мама была дочерью младшего брата главы рода Урдаш. А Изекай был как раз главой этого клана.
Что могло от меня понадобиться двоюродному деду, который не выходил на связь с самой смерти матери? Арсиан тщательно записывал, сколько и кому должен, так что я точно знал, что у клана Урдаш он денег не брал.
- Передай, пусть подождёт, - вздохнул я, выбираясь из кровати.
- Но…
- Нил.
- Вас понял!
Неторопливо одевшись и умывшись, я скептически глянул на себя в зеркало. Всё такой же долговязый и несуразный. Тем не менее, теперь я по крайней мере мог поверить в то, что это – я.
Что же, ладно.
- Доброе утро, барон Урдаш, - поздоровался
