поцелуями.
— Что, если я слишком стара для тебя? Ты же не знаешь, может я шестидесятилетняя секретарша Кеннета Хоббса.
— Тогда, Глория, я надеюсь, тебе понравится стейк, потому что именно его мы закажем, когда я приглашу тебя на свидание.
Он со стоном обрывает мой смех поцелуем, его пальцы скользят в мои длинные волосы.
— Пожалуйста, скажи мне, что тебя зовут не Глория.
— Меня зовут не Глория, — бормочу я. Стону.
— Слава богу. — Он погружается в еще один глубокий поцелуй.
Затем.
Внезапно, как в кино, вспыхивает свет.
Лампы мерцают, тускнеют, а затем загораются ослепительно ярко.
Я моргаю от слепящего света, пытаясь сосредоточиться на лице передо мной. Большие руки ласкают мою кожу.
Я знаю это лицо.
«Я наполовину влюблена в это лицо».
— Адам? — Его имя — едва слышный вздох.
Глаза мужчины расширены от шока, руки все еще в моих волосах.
— Меган?
Все это время я сидела на полу, в абсолютно темной кабине лифта, разговаривала, флиртовала, смеялась и целовалась с Адамом Робертсом. Адам. Робертс. Парень, на которого я с тоской смотрю половину своей профессиональной карьеры здесь, но с которым на самом деле ни разу не разговаривала.
Его ухмылка менее чем застенчива.
— Не думал, что ты знаешь мое имя.
Как это возможно?
— Как я могла не знать? Твой кабинет прямо через холл от меня. — Мое сердце учащенно бьется. — Не думала, что ты знаешь мое имя.
— Как я мог не знать? Ты носишь самые праздничные наряды из всех, кого я когда-либо встречал.
Я чувствую, как мое собственное лицо вытягивается. Конечно, именно так он меня и знает — именно так меня ассоциируют все в этом офисе. Он, наверное, сделал свои собственные ставки на то, что я надену завтра. На мгновение задумываюсь, выиграл ли он какие-нибудь деньги, но когда чувствую, как меня пронзает укол разочарования, то отгоняю эти мысли.
— Ты сегодня действительно прекрасно выглядишь.
Поднимаю на него взгляд.
Я этого не ожидала.
— Спасибо. Как и ты.
Он хихикает, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в кончик носа.
— Спасибо.
Адам быстро оглядывает лифт.
— Интересно, означает ли возвращение света, что мы скоро начнем двигаться.
Я отчасти надеюсь, что нет. Теперь, когда знаю, что это Адам, то надеюсь, что мы останемся висеть в воздухе, бросая вызов смерти от падения, если гидравлика работает так же, как и электричество. К черту.
Ладно, я передумала. Не хочу, что мы оставались в этой смертельной ловушке.
Но я очень надеюсь, что Адам захочет потусоваться еще немного. Поцелует меня еще раз.
В более безопасном месте.
— Как думаешь, долго мы здесь сидим? — спрашиваю я, когда мы встаем, так как у меня нет под рукой ни часов, ни телефона.
Адам смотрит на свое запястье, чтобы проверить время.
— Около часа. Еще не поздно отправиться на вечеринку. Теперь я могу угостить тебя выпивкой.
Мужчина, наконец, опускает руки, мой взгляд останавливается на них в поисках обручального кольца. Я не нахожу ни одного, но мой желудок все равно падает.
— Подожди. Нет. Мы не можем. Ты… женат, верно?
О боже, я разлучница!
Мужчина бросает на меня вопросительный взгляд.
— Женат? С чего ты взяла?
Захлопываю рот. Дерьмо. Зачем я вообще что-то сказала? Теперь он подумает, что я жуткий сталкер.
«Думай, Мэг, думай».
— Эм, я видела тебя вчера вечером в торговом центре, ты покупал игрушки для детей. Я просто предположила…
«Пожалуйста, скажи мне, что я не права, пожалуйста, скажи, что я не права…»
Он улыбается.
— Я покупал подарки для детей Джейсона Харта. У меня самого нет детей. Во всяком случае, пока.
Мои яичники трепещут.
— Или другого значимого человека. Я бы никогда не обманул того, с кем у меня отношения. Никогда.
Я знаю, о чем он думает. Мы видим так много этого на своей работе. Спортсмены и таланты изменяют своим супругам и нуждаются в том, чтобы мы это скрывали. Устранение последствий — это только часть игры, когда имеешь дело с известными личностями. Поверьте мне, наш отдел по связям с общественностью работает круглосуточно, чтобы некоторые из тех парней, которые регулярно изменяют своим супругам, выглядели святыми.
Мое сердце воспаряет.
Его руки опускаются по бокам, и он засовывает их в карман брюк. Адам в той же одежде, в которой был на работе — черт возьми, Шейла!
— В любом случае, — говорит он. — Я мог бы сказать тоже самое о тебе.
— Что ты имеешь в виду? — хмурясь, спрашиваю я.
— Ты с кем-то встречаешься? — Он чешет подбородок. — Я тоже видел тебя вчера вечером в торговом центре. Фотографировалась с Сантой. Кто твой парень?
Я приподнимаю бровь, глядя на него.
— Ты спрашиваешь, мой ли парень Санта? Потому что, будь уверен, я бы получила того пони, о котором просила, если бы это было так. А так как у меня нет пони… Что ж, ты можешь прийти к своим собственным выводам.
Я хихикаю.
— Я спрашивал не об этом извращенце. — Хмуро смотрю на него, не совсем понимая, почему мужчина испытывает такое отвращение к человеку в красном. — Я говорил о высоком парне, с которым ты ушла из лавки Санты. Тот парень.
О ком, черт возьми, он говорит? Какой высокий парень? Нет никого, кого бы я…
Ах, теперь я знаю, о ком он говорит.
— Коди? Мой сосед?
— О. — Адам выглядит немного удрученным. — Ну, думаю, это действительно удобно.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, для свиданий и всяких прочих вещей.
Прочих вещей? Говоря так, парни подразумевают секс? Он это имеет в виду?
— Ты говоришь о сексе? Поверь мне, я не занимаюсь сексом — или всякими прочими вещами — со своим соседом. — Я смотрю на него с минуту, а затем разражаюсь смехом. — Коди — мой сосед-гей. Я люблю его, но мы проводим наши вечера, смотря комедии и крася друг другу ногти на ногах.
Он опускает взгляд на мои ноги.
— Ну, Коди проделал хорошую работу. Мне нравится красный.
— Спасибо.
Лифт движется, встряхивая нас обоих.
И точно так же, как в фильмах, когда я почти падаю, Адам ловит меня.
— Поймал.
Я подхожу к Мэг, стоящей у елки с голубыми украшениями, яркими и блестящими среди сияющих белых огней. Белая звезда на вершине не горит, как и каждый год, но это нисколько не умаляет ее красоты.
Эй. Может быть, в конце концов, я немного поддался праздничному настроению.
Я прочищаю горло.
— Э-эм, привет. — Мэг улыбается мне, забавляясь. — Могу я угостить тебя выпивкой или чем-нибудь еще?
