Они въехали на ухоженную территорию– и Иштар только тогда поняла, что место расположения мини– дворца неслучайно. Обильная растительность и небольшое естественное озеро свидетельствовали о том, что они были в оазисе. Удивительно красивое зрелище…
Девушка продолжала изучать постройку, когда поймала на себе взгляд Туарега. Тот явно улыбался под тагельсмустом, приняв ее живой интерес за восторг.
– Нравится?
– А Туарег не так прост, как кажется, да? Аскетичные палатки и лепешки из саранчи– только часть образа? Тяга к роскоши тебе не чужда?
Он снова улыбнулся, приглашая ее за собой.
– Что, в роли дикаря, который все– таки знаком с понятием современной цивилизации, начал нравиться больше?
Иштар лишь повела плечами, продолжая озираться по сторонам, по мере того, как они проходили дальше. Огромные двери пропустили их в уютный внутренний двор. Журчащий по центру фонтан сразу расслабил своим приятным звучанием… Девушка невольно вспомнила старинную бедуинскую пословицу– «Ничто так не ласкает уши уставшего путника, как звук убегающей от него воды»… Вот уж действительно истинная правда…
– Иди направо, там будет свободная комната. Прими душ и переоденься. А потом спускайся обратно, и для тебя найдутся «два темных и два прохладных».
Иштар с удивлением и восторгом вскинула глаза на Туарега…. Она с детства знала эту знаменитую фразу– загадку, так чтимую всеми кочевниками пустыни. Тут же взяла себя в руки, чтобы не показать своих эмоций… Его может насторожить ее погруженность в арабский колорит. Для европейки, за какую он ее принимал, было как минимум странно располагать такими знаниями.
– Что это значит?– деланно спросила она.
– «Два темных»– финики и мед. Два прохладных– вода и молоко верблюдиц. Последнее, правда, не обещаю. Но апельсиновый сок точно гарантирую…
Иштар облегченно выдохнула, когда оказалась в прохладе кондиционируемого просторного помещения. За время их переезда солнце уже вовсю вступило в свои права, оставив воспоминания о зябком рассвете только в памяти. Она только сейчас поняла, как отчаянно хотела почувствовать на себе теплые струи воды, вымыть из спутанных волос мелкий песок и пыль. После заветного душа накрыло и другое осознание– дикого голода. Девушка нашла в гардеробе красивое шелковое свободное платье, тоже приятного песочного оттенка. Вышла к хозяину дома, не заставив себя ждать. Туарег к этому времени уже сидел за низким столом на огромной террасе с потрясающим видом на вади– долину иссушенного устья реки, тоже одного из знаковых пейзажей разнообразной Сахары, которая представляет собой отнюдь не только бесконечные желтые насыпи песка, как думают многие. Иштар знала это, как никто другой.
Девушка невольно улыбнулась, увидев его в европейской одежде– белая льняная рубашка, небрежно застегнутая всего на пару пуговиц, свободные черные штаны из той же легкой материи. Ему шел этот стиль. Невольно она представила его в таком образе, но в совсем иной среде– на вечеринке или непринужденном ужине… Он бы точно захватил дух не одной девушки своей харизматичной, брутальной внешностью.
– Присаживайся,– одобрительно осмотрел ее с ног до головы,– традиционный марокканский завтрак– теплые лепешки, на этот раз из пшеницы, оливки, масло, омлет с мясом…
Девушка с аппетитом поглощала пищу под его заинтересованно– лукавый взгляд. То и дело посылала ответную улыбку. Но голод оказался таким сильным, что даже не хотелось много говорить, пока не наступило насыщение. Иштар опять задумалась, кто так умело и незримо уже во второй раз накрывает им трапезу– еще вчера там, в пустыне, и теперь… Никакой прислуги в доме она не заметила.
– Люблю, когда женщина не жеманничает и ест со здоровым аппетитом. Это намного сексуальнее всех этих выделываний о диетах и правильном питании.
– Надеюсь, ты уже понял, что жеманничанье – в принципе не мое…– ответила девушка, наконец, удовлетворенно откидываясь на подушки и допивая свой ароматный сладкий чай в армуде (прим.– специальная восточная чашка для чая).
– Как тебя зовут?– повторил свой не первый раз заданный вопрос мужчина.
Иштар улыбнулась.
– Пусть останется Мираж и Туарег… Пусть в наших отношениях будет хотя бы немного романтики, а то животное сумасшествие, которое происходило ночью, едва ли тянет на нечто возвышенное и прекрасное… А я же все– таки девушка… Так что…
Туарег прищурился, задумчиво разглядывая ее.
– Часто животная страсть намного важнее и сильнее романтики… Что такое романтика? Воображение… А нам не нужно ничего придумывать в своем мозгу. Все и так перед нами, в памяти… Или на кончиках пальцев, чтобы вот– вот снова стать реальностью…
Он произнес это чувственно, посылая по телу разряды искр, одновременно скользя по видимым через тонкий щелк ткани очертаниям фигуры Иштар. Ее сердце невольно убыстрило ход, а взгляд стал более расфокусированным. Она ведь хотела с ним поговорить о том, чтобы уехать… И что, вместо этого опять на грани того, чтобы растечься лужей…
– Иди сюда,– хрипло проговорил он, отодвигая с шумом маленький низкий столик, разделяющий их.
– Нет, Туарег… У меня все болит…– попыталась отвертеться.
– Сюда иди, сказал,– перебил тоном, не требующим возражений.
Иштар вынужденно выполнила команду, чувствуя, как по центру ее естества скручивается приятный болезненный спазм. Закусила губу.
Не дожидаясь ее дальнейших отговорок и раздумий, резко задрал халат, приспустил свои штаны и заполнил ее одним движением, усаживая на себя. Его руки впились в бедра Иштар. Она невольно охнула от первого его толчка. Несмотря на мнимое превосходство наездницы, девушка снова поймала себя на мысли, что ничего не контролирует. Снова вел он. Снова делал так, как хотел. Приспустил халат на плечах, оголив сочную грудь, которая теперь вздрагивала в такт его порывистым движениям. Подхватил зубами острую вершинку соска.
– Такая же дикая, как и я…– прошептал, наслаждаясь ее телом,– ненасытная… Жадная до удовольствия…Песчаная кошка…
Иштар простонала, откидывая голову назад от заполняющих ее эмоций.
– Идеальная девственница…– снова прохрипел, теперь уже скидывая ее на ворох подушек, нависая сверху и заполняя под новым углом, более яростно и быстро.
Они снова взорвались вместе. Он снова измазал ее всю своей насыщенной спермой. Долго восстанавливали дыхание, лежа рядом. Смеялись и просто молчали… Как– то осознанно, идиллически… Внутри Иштар захлебывалась в таком ярком спектре новых, странных эмоций… Никак не могла их понять до конца и совладать с ними….
– В шкафу в твоей комнате найдешь купальник. Надевай и спускайся обратно,– произнес он, гладя ее по оголенному плечу.
– Я не надену купальник какой– то твоей бабы,– вскинулась Иштар. Он примирительно улыбнулся.
– На нем этикетка. Успокойся.
