что мне нужно, в этом городе. Мне нужно поехать в другие края».
И он покинул свой город, и, проезжая по сельской местности, он встретил арабского шейха, который молотил пшеницу на своем поле. И он поприветствовал его, сказав:
— Мир тебе, о арабский шейх!
И шейх вернул ему его приветствие и сказал:
— Йа сиди, куда ты идешь в такую жару?
Он же ответил:
— Я путешествую из-за дела, которое поручил мне султан.
И арабский шейх спросил его:
— Что это за дело?
И он ответил:
— Султан просит меня сделать для него надпись, сила которой была бы таковой, чтобы, будучи счастлив, он не стал бы гневаться, а будучи зол, не возрадовался бы.
И шейх сказал ему:
— И только-то? — И когда визирь ответил: «Да!», он сказал ему: — Хорошо. Присядь, а я принесу тебе поесть.
И шейх на мгновение покинул визиря и подошел к дочери своей, которую звали Ясмин, и сказал ей:
— О дочь моя, приготовь гостю поесть.
Она же спросила:
— И откуда этот господин?
И он ответил:
— От султана.
Она же спросила:
— И чего он хочет?
И отец рассказал ей об этом деле. Но нет смысла повторять это.
Тогда Ясмин, дочь арабов, приготовила блюдо из тридцати яиц, в котором было много сладкого масла, дала его отцу своему с семью хлебными лепешками и сказала ему:
— Подай это страннику и скажи ему: «Дочь моя Ясмин, дочь арабов, приветствует тебя и говорит, что именно она изготовит для тебя эту надпись. И она также велела сказать тебе: «Месяцу исполнилось тридцать дней, на море прилив, и семь дней составляют неделю»».
И ее отец ответил:
— Хорошо, — взял блюдо и ушел.
И когда он шел, масло из тарелки растеклось по его руке, поэтому он поставил блюдо на землю, взял одну из лепешек, вытер ею масло с рук своих и съел ее, а также яйцо, которое ему так хотелось съесть. После чего он поднялся и понес обед визирю, и он сказал ему:
— Дочь моя Ясмин, дочь арабов, посылает тебе привет и говорит, что именно она изготовит для тебя нужную надпись. И кроме того, она велела сказать тебе: «Месяцу исполнилось тридцать дней, на море прилив, и семь дней составляют неделю».
И визирь ответил:
— Сначала поедим, а там видно будет.
И когда он наелся, то сказал отцу Ясмин:
— Скажи ей, пусть она сделает для меня надпись, но месяцу не хватило одного дня, на море отлив, и на неделе было всего шесть дней.
Тогда арабский шейх вернулся к своей дочери и сказал ей:
— Визирь велел тебе сделать надпись, но месяцу не хватило одного дня, на море отлив, и на неделе было всего шесть дней.
Тогда девушка сказала ему:
— Как тебе не стыдно, отец мой, что ты сделал?! Я даю тебе отнести еду, а ты по пути съедаешь яйцо, лепешку и приносишь блюдо без масла!
Он же ответил:
— Валлахи, это правда! Но, о дочь моя, блюдо было полно масла, оно и пролилось мне на руку, поэтому я и вытер масло лепешкой, которую съел, а потом мне захотелось съесть яйцо, я съел и его.
Она же сказала:
— Ладно, это не имеет значения. Давай я сделаю надпись.
И она подготовила все для письма и составила такую надпись: «Любое чувство, боль или радость, приходит к нам от Аллаха». И она послала эту надпись визирю, который взял ее и, поблагодарив Ясмин, дочь арабов, ушел, чтобы отнести ее султану.
И султан, взяв эту надпись и прочитав ее, спросил визиря:
— Кто сделал эту надпись?
И визирь ответил:
— Девушка по имени Ясмин, дочь арабов.
И султан сказал визирю:
— Приведи меня в дом отца ее, чтобы я мог жениться на его дочери.
Тогда визирь взял султана за руку и пошел с ним, чтобы найти арабского шейха. И, найдя его, он сказали ему:
— О арабский шейх, мы пришли породниться с тобою.
Он же ответил:
— Это возможно. Но как?
И визирь ответил:
— Твою дочь Ясмин хочет взять за себя наш господин султан, который перед глазами твоими.
И шейх ответил:
— Хорошо. Мы слуги его. Но пусть мою дочь положат на одну чашу весов, а на другую — золото. И пусть вес этих чаш станет равным, потому что Ясмин дорога сердцу отца своего.
И визирь ответил:
— Не вижу никаких препятствий.
И они пошли за золотом, чтобы положить его на чашу весов, а арабский шейх усадил свою дочь на другую чашу. И когда девушка и золото уравновесились, сразу же написали брачный договор. И султан устроил большой праздник в арабской деревне. И в ту же ночь он вошел в дом юницы, в дом отца ее, и забрал ее девственность и порадовался вместе с нею. А утром он ушел вместе с нею и устроил ее во дворце своем.
И прошло некоторое время, и арабская красавица Ясмин во дворце султана стала томиться и затосковала до последних пределов.
И тогда султан вызвал к ней доктора и сказал ему:
— Пойди поскорее и осмотри Ясмин, дочь арабов. Я не знаю, почему она так тоскует и худеет.
И доктор пошел и осмотрел Ясмин.
Затем он вернулся к султану и сказал ему:
— Она не привыкла жить в городе, потому что она деревенская девушка, и ее грудь сжимается из-за нехватки воздуха.
И султан спросил:
— И что же делать?
А врач ответил:
— Пусть для нее построит дворец у моря, где она сможет дышать свежим воздухом, и она станет еще красивее, чем была.
И султан немедленно приказал каменщикам построить дворец у моря. Когда же он был закончен, томящаяся Ясмин, дочь арабов, была туда доставлена.
В этот момент своего повествования Шахерезада заметила приближение утра и скромно умолкла.
А когда наступила
ДЕВЯТЬСОТ СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ,
она сказала:
Немедленно приказал каменщикам построить дворец у моря. Когда же он был закончен, томящаяся Ясмин, дочь арабов, была туда доставлена. И после того как она прожила в этом дворце некоторое время, худоба ее прошла и она перестала томиться.
И вот однажды, когда, прислонившись к окну, смотрела на море, она увидела, как на берег к подножию дворца пришел рыбак, чтобы забросить сеть свою. И когда он вытащил ее, не увидел внутри ничего, кроме камней и пустых раковин. И рыбак расстроился, а Ясмин заговорила с ним и сказала ему:
— О рыбак, если ты захочешь снова забросить сеть в море на мою удачу, я дам тебе золотой динар.
И рыбак
