Не откажут мне, любопытному» — думая я, допивая свой давно остывший кофе.
Походив по совершенно пустой квартире, где больше не валялись вещи бывшей жены, я в очередной раз грустно себя поздравил с окончанием узаконенных отношений. Больше нет истерик и ругани, но и супа с ватрушками тоже нет. И секса. По не нему я буду скучать больше всего, потому как Карина в этих делах была виртуозом. Правда несмотря на все попытки зачать ребёнка с ней, детские пяточки так и не застучали по полу квартиры. А значит, что не нужно жалеть ни о чём. Семьи не получилось.
Когда прозвучал дверной звонок, я даже не удивился. На пороге стоял Серега. Весь какой — то взлохмаченный, и небритый. Состояние у него было такое, как будто он неделю бухал. Пропустив его в квартиру, я не задал ему ни одного вопроса. Мой друг очень говорливый, и сам прекрасно справился.
— Есть чего выпить? — спросил он на пороге кухни.
— Ну предположим есть — ответил я и открыв дверцу холодильника, залез в него с головой. На дверце стояла початая бутылка виски, а на тарелке лежал кусок засохшей копченой колбасы. Ну в принципе, для «однодневного» холостяка и это прекрасно.
— А где Карина? — снова спросил он, — никто не орет, уродом не называет. Случилось что?
— Случилось то, что и должно было случиться, — хитро ответил я и философски взглянул на друга, — она решила осчастливить меня разводом, а я в свою очередь, к её решению отнесся великолепно, что немалым, по-моему, её огорчил.
— Это чего получается, мы теперь, нафиг никому не нужна?
— Получается, что так.
— Ну тогда может быть нальешь?
— Ты уверен?
— Как никогда, клянусь — ответил он, и по-хозяйски, заглянув во все ящички кухни, вытащил сковородки, кастрюльки и ножики, начал орудовать этим инструментарием как виртуоз.
Когда в дверь позвонили, я почему — то совершенно не удивился и в этот раз. На пороге, после того как я открыл дверь, стоял незнакомый мужчина. Назвав мою фамилию имя и отчество, он представился старшим оперуполномоченным по особо важным делам следственного комитета Российской Федерации. Прям на «одном духу» всё это произнёс, и ткнув своей корочкой мне в нос, попросил разрешения зайти. «А чего сопротивляться?» — подумал я и конечно впустил. Серёга немного смутился постороннему и отложил картошку, которую чистил, но, когда я представил ему следователя, немного осмелел, и снова рьяно продолжил чистить овощ.
— Я прошу меня извинить, — начал говорить Алексей Игоревич, — что явился домой, а не дождался окончания ваших выходных. Количество жертв настолько огромен, что я вынужден начать опрашивать свидетелей, для прояснения обстоятельств этого очень непростого дела. Поэтому уделите мне пожалуйста какое — то количество времени, чтобы я мог хотя бы визуально понять, с медицинской точки зрения, чем были отравлены пациенты, которых вы оперировали. В моей практике, никогда не встречались подобные преступления, поэтому заранее хочу попросить извинения, если мои вопросы будут некорректны.
Я стоял в дверном проеме кухни, и внимательно смотрел на мизансцену, которая происходила на моей территории. Серёга мирно чистим картошку, новый человек в моей «берлоге» пристраивал себя на кухонный стул, а я просто — на просто, переваривал в голове все эти обстоятельства. Вроде мне то бояться нечего, а «холодок» всё-таки по спине проскочил. Ну недолюбливаем мы «ментов», ну что тут поделаешь. Хоть ты со следственного комитета, хоть постовой участковый. Это на генетическом уровне у нас заложено, со времён сталинских репрессий. Мент — значит чёрный воронок и Лубянка. И как бы он ни улыбался, расслабляться при нём ну никак нельзя. Любое движение твоей брови, которое не понравится этим людям, может обернуться серьёзными последствиями. И всегда — не в твою пользу. Поэтому мы с Серёгой, молча переглянувшись, друг друга без слов поняли. «Не болтай лишнего» — вот девиз сегодняшней минуты. Да будет так.
— Уважаемый Алексей Игоревич, — начал я, — мы внимательно вас слушаем, задавайте свои вопросы. Так как мы являемся служащими совершенно другого ведомства, мы очень хотели бы, перед своей следующей сменой, немного отдохнуть, или хотя бы поесть. Если вы немного знакомы с медициной, то должны понимать, что мы юридически «подкованы», и в наших медицинских университетах, тоже преподают юридическое право. Поэтому лишних вопросов задавать нам здесь не нужно. А на все остальные, мы ответим честно. Начинайте.
— Я смотрю, вы нашего «брата» не очень — то уважайте. Я прекрасно понимаю вас. И не осуждаю. И пришёл я не просто так, потому что не терпится дело закрыть, а потому что у меня сейчас провожали к вам двести пятьдесят семей, которые возле вашей больнички устроили лагерь, требуя выдать тела родных им людей. Знаю, что не должен этого говорить вам, и понимаю, что совершенно не имею на это право. Просто, я не могу ждать сутки, пока вы отдохнёте. Мне нужно расследовать массовое убийство молодых людей — ответил Алексей Игоревич, и нисколько не стесняясь, вытянул свои длинные ноги во всю кухню, положив перед собой кожаную сумку с документами, как будто «защищался» ей от нас. И нагло так на нас посмотрел.
— Етить — колотить, какое у нас любопытнейший разговор разворачивается — пропел Серёга, — прям драма в трёх действиях. Ну раз мы оказались все на одной кухне у моего друга, может все — таки разрешите похозяйничать здесь, и пожарить картошку? А заодно, принять стаканчик виски. Если хотите присоединиться к нам, милости прошу, к нашему «шалашу».
— Я, пожалуй, не откажусь от вашего предложения. После того как в наше ведомство поступило это дело, я больше суток на ногах. Поесть жареной картошечки, а уж тем более выпить стакан виски, да в такой компании «бравых» ребят, я не посмею себе отказать. Разрешите присоединиться.
— Разрешаем — ответил я, и полез на верхнюю полку за рюмками. В холодильнике нашлись огурчики, а в морозильнике даже пачка пельменей. Быстро «сообразив» на стол, я как хозяин положения, и собственно квартиры, пригласил всех от трапезничать. Друган поставил свою гордость в виде огромной сковороды жареной картошки на стол, и потянулся за бутылкой. Разлил виски по рюмкам, сказал тост: «За здоровье», и выпил. Мы последовали его примеру. После трёх рюмок виски и утоления голода, мы наконец то решили, что пора поговорить. Алексей Игоревич оказался мужик в «доску» свой, и вполне мирно задавал вопросы, которые его интересовали.
— Мне очень важно знать, не было ли в ваших операциях что — то необычное, ну кроме количества пациентов конечно, — начал спрашивать Алексей Игоревич, —
