коридору он всё равно приближаться не станет. Но это всё будет уже завтра.
Выключив ставший ненужным фонарик на телефоне, Антон лёг на диван, приготавливаясь ко сну. К сожалению, ничего кроме самого дивана и пары подушек не было, но и это было лучше, чем спальное место в землянке и намного лучше, чем ничего или бетонный, а заодно и грязный пол. В конце концов, парень сумеет со всем справиться. По крайней мере, он так надеется.
Возможно, Зверев мог бы даже сегодня гордиться сержантом Ивановым - грубых ошибок он не совершил, кроме, разве что, оплошности с логовом пауков, но там других вариантов не было. Или Антон их просто не увидел. Хотя, какая уже разница, верно?
/ Всё, хватит на сегодня размышлений, пора спать, ведь завтра ещё один тяжёлый день. Отбой! /
....
Проснувшись, Антон порадовался уже этому, ведь если есть начало дня, то будет и конец. А ведь шансы не проснуться были довольно велики. Разбудить-то его в случаи чего было некому. Да и, если бы он даже проснулся во время штурма пауков, всё равно бы, если быть объективным, не спасся.
Сев, ещё сонный парень блаженно потянулся. И словил судорогу руки, причём той самой, в которую вчера попали паутиной. Кое-как оправившись, Антон, скорчившийся и нахмуренный, начал исследовать изменившуюся за ночь рану. Вроде ничего серьёзного, но всё же вены ещё немного набухли, а фиолетовость распространилась самую малость дальше, не останавливаясь на одном только краешке локтя. Посмотрев на всё это, парень сплюнул.
/ И что мне, действительно, теперь делать? Может, и вправду отпилить руку? Что с ней, что без неё, невелика разница, а вот доктора я здесь точно не найду. И тогда яд меня рано или поздно доконает. То есть гарантированная смерть в случаи бездействия. А вот без руки ещё можно побарахтаться, если всё правильно сделать. А я правильно умею. Железкин-то тогда так и не умер, значит умею… Что же предпринять? Ладно, посмотрю сегодня вечером, как будут развиваться события, зараза за ночь не так уж и сильно разрослась, да и не мешает вроде, так что могу пока и потерпеть. А если поспешу, то обратно конечность никто уже не пришьёт. /
Антон встал с дивана, осмотрел баррикады, прослушал коридор за дверью, посмотрел в окошко через совсем мизерные щёлки на ситуацию снаружи. Везде была тишь, да гладь и чья-то благодать. И заняться парню было совершенно нечем...
/ Скука-а-а-а… / - Простонал он уже через несколько минут абсолютного безделья. В такой ситуации, когда дел просто навалом, но разрешить даже одну проблему по какой-то причине нельзя, его особенно сильно бесило своё бессилие, вчера не так сильно бросавшееся в глаза.
В теории можно было бы выйти в коридор, чтобы забрать костыли из холла и проверить, где засели пауки, чтобы не показываться в том месте, но Антон хотел заняться этим позже. Сейчас, судя по яркости света, Солнце только-только встало, а пауки, насколько парню известно, ночные твари, и поэтому есть шанс, что днём они будут тихо сидеть в своём логове и не высовываться, как это было сутки назад, ведь тогда-то он их не встретил в коридорах, пока бродил. Но вот пока ещё ранее утро, твари вполне могут бродить в поисках пропитания, перед долгим дневным сном. Или же караулить вчерашнего наглого человека. А значит лучше подождать ещё немного.
И потому сейчас у Антона и высвободилось несколько свободных часов, потратить которые было не на что. Почти не на что. Подумав, парень решил заняться окончательными сборами вещей и составлением списка того, что у него будет лежать в сумке, чтобы проверить, не упустил ли он чего и к каким ситуациям он готов.
Спустя почти час растасовки под строгим присмотром хомяка, у Антона получился следующий набор предметов в сумочке: две пачки столовых приборов, два острых ножа с разными кромками, лекарства, запасной халат и ещё несколько мелочей, такие как зажигалка с сигаретами и остатки провизии.
Каким-то образом всё это, не считая оставшихся на столе бутылки воды и подготовленного заранее обеда, влезло в сумочку, но распухла она как беременный бегемот, злоупотреблявший фастфудом. Антона это, конечно же, не остановило, он лишь покрепче перевязал сумочку вытащенными из-под рамы окна мотками одежды и ремнями, чтобы уменьшить внутреннее давление на свое хранилище.
/ Готово! Теперь экстренные сборы на случай резкой необходимости покинуть больницу займут секунды две. Ну, может три, не больше. Жаль, правда, никаких сюрпризов преследователям я оставить не могу - ни гранаты нет для растяжки, ни хотя бы лески для ловушки-подножки. /
Теперь Антон уж точно переделал всё, что мог. Вещи он собрал, да и хомяк уже прекратил грустно вздыхать по поводу, что многое придётся оставить, хотя иногда недовольное попискивание всё же проскакивало, намекая, что кто-то слишком много ест, и можно было бы сэкономить побольше крекеров, да и бинт с перекисью, раз уж полезного эффекта никакого не проявилось, переводить зазря на левую руку не стоило.
/ Чем бы занять себя? Хотя, раз уж выпала такая удобная возможность, стоит обдумать некоторые странности. /
И нет, Антон не собирался становиться вмиг гениальнейшим ученым и анализировать на глазок ДНК, чтобы на основе полученной информации пытаться разгадать загадки изумрудной Волны, мутантов, Спящих и странностей со временем, по-разному идущему для разных помещений и зданий. Вместо этого Антон обдумает более простые и понятные ему вещи. К примеру, разберётся со своим зоопарком. А история его непростая и следующая:
Давным-давно, ещё в детстве, с парнем и его головой всё было относительно нормально. Уже намного позже, в армии, спустя почти два года обязательной службы на него обратили внимание властные личности. И предложили ему сделку. Причём весьма выгодную. Она-то и стала решающим фактором в его дальнейшей жизни.
Антона попросили расписаться в документе о согласии на три года контрактной службы с очень, даже не так, с ОЧЕНЬ хорошей оплатой и возможностью продления срока службы по взаимному согласию сторон. Единственное необычное условие, помимо неприлично высокой оплаты - он будет проходить обучение по спецкурсу, являющемуся экспериментальным, и придётся держать рот на замке по поводу многих вещей и методов, а не то парень куда-то исчезнет.
Парень, конечно, согласился. В самом трёхлетнем договоре была
