— Блин, да сто лет прошло! Ещё и гавно это дальше гнёт свою тупую позицию! Жертва, твою мать!
— Костя?
— Кретин он, Костя этот! Сука, врёт же, и не краснеет даже! А предки его кто? У них что, тоже давние обиды на моего отца, или они чисто на энтузиазме козлят?
— Не знаю, — вздохнула я, пытаясь придумать хоть какой-то выход. К сожалению, в голове сейчас было пусто, ни одной идеи. — Они банкиры, владельцы каких-то филиалов…. Может, твой отец когда-то их банк ограбил? — пошутила я, желая хоть немного разрядить обстановку.
И он рассмеялся:
— Блин, Каролина! Я спрошу, обязательно. Только скажу, что это ты интересуешься.
— С ума сошёл?! — тоже засмеялась я. — Если серьёзно, то я понятия не имею, что…
— Каролина! — вдруг раздалось за дверью моей комнаты.
В следующую секунду ко мне вошёл отец. Я же в панике пыталась сообразить по его виду, слышал ли он мой разговор, и, если слышал, то понял ли, с кем я говорю. Тот факт, что меня ещё не душат, давал мне немного надежды.
— Ты уже приехал, — промямлила я, успевая убрать телефон от уха.
В трубке, кстати, мигом воцарилось молчание, а звонок я не сбросила, и Рома тоже. Я нажала на кнопку блокировки экрана, тот сразу потух. Теперь Рома может услышать нас, но отец этого не узнает. И даже если заберёт у меня телефон, Рома всё равно останется моей тайной, ведь отец никогда в жизни не разгадает пароль на моём телефоне, да и я не такая глупая, чтобы записать Рому Алиева просто по имени. В моём телефоне теперь два номера с именем "Оля", отец никогда не догадается! Зато Алиев убедится, что я действительно с ним, а не на стороне Кости и своего отца.
— Приехал, — отец присел на кровать рядом со мной, не замечая телефона в моей руке. Видимо, очень занят своими мыслями. — Завтра ты поедешь со мной в участок.
— Неужели! — с облегчением воскликнула я.
— И скажешь, что заявление, которое я сегодня отдал, записано с твоих слов.
— Чего?! — оторопела я.
Рано я радовалась, но хорошая новость здесь всё же есть: меня всё-таки выслушают! И я расскажу всё, как было на самом деле!
— Ты слышала, — невозмутимо продолжил папа. — Скажешь, что Алиев к тебе приставал, что Костю он цеплял первый, а потом и вовсе ударил. Потом угрожал тебе, поэтому ты и ушла, оставив Костю там. И никому ничего не сказала тоже поэтому. Скажешь, что боишься этого выродка. Ты поняла?
— Пап, ты в своём уме? — с сомнением поинтересовалась я, на полном серьёзе об этом переживая.
По-моему, это уже действительно не нормально.
— В своём. Тебе всё ясно?
— Я расскажу, но расскажу правду. Всё было не так.
— Всё было так! — вдруг заорал он, вскакивая. В его глазах читалась такая ненависть и злость, что мне стало страшно. — Ты поедешь и скажешь именно так! Ты сама втянула меня в это! У тебя же не хватило мозгов не оказаться в компании этого выродка, так вот теперь будешь делать то, что я сказал!
— Но ведь…
— Закрой рот! — взревел он.
В комнату влетела испуганная мама.
— Ты совсем что ли, Саша?! Угомонись!
— А ты не лезь! — переключился он на маму. — Что, жалко его стало, да? Так сходи, пожалей!
Вдруг мама влепила ему пощёчину, а у меня глаза на лоб полезли, ведь никогда раньше они так не ругались.
— Я сказала, угомонись!
— Да ты…, — начал, было, он.
— Я всё сделаю! — испуганно закричала я, боясь продолжения драки, только уже с папиной стороны. — Я скажу, папа! Только остановитесь, пожалуйста!
— Вот и отлично, — зло произнёс он, бросая гневный взгляд на маму и покидая мою комнату.
— Господи, что происходит?! — обессилено произнесла я, вспоминая, что Рома всё это тоже слышал.
Слышал, что я обещала завтра утопить его сильнее.
Схватив телефон, я обнаружила, что звонок сброшен. И стало только хуже, потому что теперь, пока мама не уйдёт, мне придётся теряться в догадках, слышал ли он мои последние слова. Надеюсь, что нет, потому что я абсолютно не знаю, что теперь со всем этим делать. То, каким злым стало лицо отца после маминой пощёчины… то, как сжались его кулаки…. Я не уверена, что в следующий раз он не ответит ей тем же. А он точно будет, этот следующий раз, если мама продолжит за меня заступаться. А она продолжит, если я завтра не сделаю то, что требует отец.
— Не вздумай говорить то, что он сказал, — словно читая мои мысли, произнесла мама, присаживаясь рядом со мной.
— Но ведь он может…
— Мне он ничего не сделает, не переживай, — улыбнулась мама, потом вздохнула: — А вот парню жизнь поломает, и ты будешь к этому причастна. Ты хочешь этого?
— Нет! — с ужасом воскликнула я. Чёрт, но как мне теперь вытащить Алиева? Как усмирить отца?! И ведь это папа ещё не знает о наших с Ромой встречах, тесном общении, и, не дай Боже, о поцелуях! — И что делать, мама!? — взвыла я, мигом представив уровень того Армагеддона, что случится, узнай мой отец обо всём вышеперечисленном.
Хотя, для конца света будет достаточно и одного из пунктов.
— Я сейчас опять попробую с ним поговорить.
— Нет! — снова испугалась я.
— Не бойся. Он, хоть и чокнутый, но любит меня. Ничего он мне не сделает, подумаешь, поорёт. Надеюсь, — усмехнулась она, пугая меня только сильнее.
— Мам, пожалуйста! Ну не трогай ты его сейчас!
— Каролина, если я не остановлю его сейчас, то потом будет поздно. Завтра, когда ты не сделаешь так, как он сказал, всё будет гораздо хуже. Он точно кого-нибудь убьёт сдуру.
— Значит, сделаю! — горько воскликнула я.
В конце концов, семья ведь мне должна быть дороже Ромы, верно? Верно, Каролина?
Так и не сумев ответить даже самой себе, я расплакалась от бессилия. Мама принялась меня успокаивать, обнимая.
— Не плачь, всё будет хорошо. Не придётся тебе ничего делать. Если сейчас у меня не получится, то есть ещё один план. Но он прямо на самый крайний случай, так что… но всё это нужно закончить, сколько можно!?
— Что за план? — всхлипнула я, снова цепляясь за появившуюся надежду.
— Надеюсь, он не пригодится, — вздохнула мама, поднимаясь. — Он радикальный, но действенный.
— Вы разведётесь? — тихо предположила я, боясь положительного ответа.
Ведь что ещё может отвлечь отца от всего этого? Правильно, развод с любимой женщиной! Но я не хочу потом всю жизнь мучиться от чувства вины, ведь это произойдет из-за меня.
— После того, что мне придётся сделать — скорее всего — да. Точнее, он со мной разведётся, — добила она меня. — Всё, успокаивайся и думай о хорошем. Я пошла.
