на его клюшке. Он постоянно кричит, привлекает внимание, управляет своей командой, шутит с игроками с обеих сторон.
А когда этого не делает, то смотрит на меня.
В середине второго периода Картер требует шайбу у красной линии, ударяя клюшкой по льду. Он взлетает, как молния, обводит защитника, встает на одну ногу и пускает шайбу в полет. Я замираю, когда шайба проносится мимо головы вратаря, и его ловец на долю секунды задерживается. Звучит финальный звонок, а я уже намокла.
Я имею в виду, что? Нет. Это лед. Это лед мокрый. Я не… нет. Это… это смешно.
Я сжимаю бедра, наблюдая, как Картер с победным криком вскидывает руки вверх, когда эхо разносит звук по арене и тела его команды сталкиваются с ним. Он проносится мимо скамейки запасных, отдавая пятюню каждому игроку, разбрызгивая лед в воздухе, когда останавливается.
И его сияющий взгляд встречается с моим.
Его клюшка поднимается в замедленной съемке, указывая на меня. На меня. Картер Беккет направляет свою чертову клюшку прямо на меня.
И он подмигивает. Он, блять, подмигивает.
Для тебя, — произносят его идеальные губы.
О. Нет.
Камеры поворачиваются в мою сторону, меня ослепляет белыми огнями, когда я сажусь на свое место, пытаясь спрятаться за своими ладонями.
Но Картер не закончил. О нет, конечно же, нет. Он не был бы Картером Беккетом, если бы закончил на этом.
Он запрыгивает на скамейку, прижимает перчатки к стеклу, ухмыляясь мне, как назойливый сексуальный засранец.
— Тебе это нравится, Оливия? — кричит он. — Это для тебя!
Но самое худшее, конечно же, самое страшное?
Мое краснющее лицо на гребаном большом экране.
ГЛАВА 6
НАДУВНОЕ ЭГО
Я в эйфории от победы, парю в воздухе и чувствую себя непобедимым. Но в этот раз ощущения немного сильнее — пьянящее, затягивающее чувство, голод, который я хочу утолить, и, черт возьми, я в кои-то веки знаю, как именно хочу его утолить.
Очевидно, Эмметт не разделяет мою радость.
— Лив выколет тебе глаза, — говорит он, вытираясь полотенцем.
Похоже на то, на что она способна. Но все равно я спрашиваю: — Почему?
— Как ты думаешь, почему?
На это есть множество причин. Кажется все, что я делаю, выводит ее из себя. Но если бы мне пришлось сделать предположение, наиболее близкое к действительности…
— Потому что я вывел ее на большой экран?
Он подмигивает, указывая на меня пальцем.
— Бинго.
Я улыбаясь развожу руки в стороны.
— Я лишь показал миру, какая она красивая.
Адам фыркает и проходя мимо бьет меня по ногам своим сырым полотенцем.
— Хорошая мысль. Прибереги ее для того момента, когда она будет выкалывать тебе глаза. Может, это спасет тебя.
Эммет качает головой, но смеется.
— Ты также раскрыл всему миру ее имя.
— Да ладно, — я ставлю руки на бедра. Если я не могу назвать ее имя в интервью после игры, когда меня спросят кто она, тогда на какой хрен оно мне все нужно? — Какой девушке это не понравится?
Я пытаюсь заработать очки в свою пользу, и считаю, что начало неплохое. Я почувствовал ее ярость на расстоянии. Почему она разозлилась? Потому что я неумолим и свожу ее с ума? Возможно. Но думаю, что дело скорее в том, что она хочет меня и бесится с этого. Ирония судьбы — ее злость только сильнее меня заводит.
— Это та девушка, которая отказала тебе в прошлые выходные? — вскакивает на ноги Гарретт, натягивая брюки.
Эммет ухмыляется.
— Дважды.
— Она мне не отказала, — я взъерошиваю мокрые волосы полотенцем, а потом надеваю шапку.
— Дважды, — тычет он двумя пальцами мне в лицо.
— Мы только узнаем друг друга, — я пожимаю плечами. — Поэтому она немного нерешительна.
— Чувак. Когда ты предложил ей свой номер, она заявила, что откажется, а потом захлопнула дверь перед твоим носом.
Гарретт заржал, переставая при этом застегивать рубашку.
— Не может быть. Она продинамила тебя? Вот прикол! Ты наверняка потом ночь не спал.
Ладно, это было действительно забавно. Как только я отошел от шока, я не мог перестать улыбаться.
Оцепенение от шока. Вот что эта женщина делает со мной. Ошеломляет, блять. Я не имею ни малейшего понятия, почему. Она чертовски красива, но мне не в первой.
В ней есть что-то, что меня зацепило — может это нахальство или сарказм. Есть в ней и мягкость, и что-то глубоко внутри, что она пытается спрятать. Ставлю на то, что она выплескивает весь этот огонь, чтобы ее стойкость не разрушилась как песочный замок. Она из девушек типа «все или ничего». Наверное, поэтому секс на одну ночь — не в ее вкусе.
Мне все равно. Я просто пытаюсь сделать себя в ее вкусе.
Может быть, поэтому, когда наша команда заходит в бар, я первым делом смотрю на эту роскошную гриву мягких, темно-шоколадных локонов с оттенком карамели. Она похожа на гребаное мороженое, и все, чего я хочу, это попробовать ее на вкус.
Я пытаюсь протиснуться сквозь толпу, но люди тянут меня назад, хлопают по плечу, пытаются завязать разговор. Я благополучно их игнорирую, потому что все, что я слышу, это препирательства Кары и Оливии.
— Просто притворись, что этого не было.
— О-о-о-о. Притворись, что этого не было. Круто. Круто, круто, круто. Да, отличный совет, Кэр, — выскользнула Оливия из-за стола и спрыгнула на пол. — Я сделаю вид, что Картер Беккет не назвал мое имя по телеку. Я сделаю вид, что он посвятил гол не мне на глазах у всей Северной Америки.
Кара удивленно поднимает брови, на ее губах появляется улыбка, говорящая о том, что она такая же обожает Оливию, как и я.
— Хорошо, тигренок. Куда ты?
Оливия ставит перед собой руку, прежде чем уйти.
— Нужно еще выпить, блять.
Черт, она мне нравится. Нравится смотреть, как она уходит…
Я буквально склоняю голову набок, наблюдая за тем, как подпрыгивают ее бедра, когда она двигается через бар. У нее убийственные изгибы и нереальная, аккуратная задница. Плотно прилегающие к ее телу, словно вторая кожа, джинсы, прекрасно демонстрируют то, что надеюсь, ожидает меня однажды.
Эмметт упирает мне локоть в ребро.
— Веди себя хорошо.
Я определенно мог бы, но это не в моем стиле.
— Я постараюсь, — я глажу Кару по голове в знак приветствия, проходя мимо нее.
— И тебе привет, говнюк! — кричит она мне вслед. Вот уж действительно милый ротик.
Боже, я мог бы
