твоё, – тонкий палец указал на изогнутую рукоять, лежащую на столе.
– О, тот самый багаж, – глянул на странную коробочку Эрик. – А что это, не знаешь?
– Нет. Но похоже на своеобразный футляр. Там видны петли, но открыть мне не удалось. А почему спрашиваешь? Разве это не твоё?
– Не думаю. Но то существо в приёмной, когда искало мой багаж, уверило, что это принадлежит мне. Ну… пусть уж будет, вдруг понадобится.
– Тогда бери и пойдём. Можешь пристегнуть этот свой багаж к поясу. Если не заметил, то на этой штуке есть выемки для такого.
Эрик подошёл к части стола, где лежит вещица, поднял её и осмотрел.
– А ведь верно, – заметил он места для крепления, на которые пристегнул эту непонятную вещь к поясной части одежды.
– Ну, теперь можно отправляться. Ох, как это будет непривычно. Я очень давно не покидала своего дома… этот вагон, то есть. Ближайший портальный вагон близко. Но придётся пройти через Великановы апартаменты. Это определённое количество вагонов, где живут великаны.
– Великаны?!
– Да ты не бойся. Главное, чтобы Орфея не встретить, – Готи выдавила из себя слишком наигранную улыбку, и зашагала к вратам в другой конец зала.
Она взялась за золотые ручки, потянув их на себя и отворяя дверь. Перед глазами открылся вид на дюжину лестниц, чьи ступеньки покрыты коврами. Самая центральная лестница тянулась на один этаж выше, правая и левая от неё вниз, а самые боковые так вообще искривлялись таким образом, что оканчивались на стенах. Даже двери в тех местах повёрнуты на девяносто градусов. Это было промежуточное помещение между двумя вагонами, но изолированное настолько хорошо, что внешние звуки, стук колёс и работа двигательных систем поезда вообще не слышны. Только чьё-то заглушённое оперное пение сильным сопрано.
– Пойдём, – позвала Готи парня, а сама уже вовсю поднималась по центральной лестнице.
– А куда ведут другие? – спросил Эрик, шагая по ступенькам.
– Те, которые вниз, к обходным коридорам. Не особо удобно передвигаться по составу через основные помещения, поэтому существуют специальные тоннели. По ним даже можно на чём-нибудь скакать, чтоб сэкономить время. Но не всегда эти коридоры сделаны удобно. Иногда просто проходят через само помещение вагона, как балконы, например.
– Но мы же сейчас точно не в обход пошли?
– Это сделаем в следующем вагоне. Сейчас мне нужно кое-что узнать у мадам Таселлири. Слышишь её?
– Пение? Это она? – прислушался Эрик.
– Вот, сейчас ещё и увидишь, – Готи уже начала открывать двери.
– Знаешь, а тут не так уж и ужасно. Сперва всё было похоже на какой-то кошмар, а теперь я вижу вполне шикарные… – не успел парень договорить, как увидел через открывшиеся двери содержание зала. – Что это, чёрт возьми, такое?
– Мадам Таселлири, – улыбнулась Готинейра.
Мягкое и медленное исполнение женским сопрано неизвестной оперы заполняло зал десятиметровой высоты; очень протяжённый, имеющий три этажа эмпор, предназначенных для перемещения здесь. С ряда сводов свисало подобие гигантской змеи, собранной из тысяч ярких лампочек. А почти по всей площади стометровых по протяжённости апартаментов прямо в воздухе, как в невесомости, зависла толща мыльной пены. И в неё погружена исполинских размеров туша мадам Таселлири.
Она имела внушительный рост, примерно десять метров. А её чрезвычайно пышным формам позавидует даже самый откормленный хряк. Великанша, подвешенная на толстенных цепях, передвигающих женщину по комнате с помощью потолочных рельс, принимала ванну, погружённая в толщу зависшей, словно в невесомости, пены.
Оглушительный голос мадам Таселлири заставлял стекла в высоченных арочных окнах вибрировать, а частицы пены разлетаться по залу, оседая повсюду. Сама великанша плавала в своеобразной ванне с помощью цепей, переносящих по территории комнаты стотонную тушу.
Готи с Эриком вышли на эмпору, идя вдоль перил и наблюдая за необычным зрелищем. Девушка, остановившись, крикнула:
– Мадам Таселлири!
Оглушительное пение прекратилось.
– Что? Кто здесь? – звонким, хоть и слегка хрипловатым старушечьим голосом спросила великанша, высунув своё морщинистое, размером с автомобиль, лицо из пены.
– Это я – Готи!
– Кто-о-о? – непонимающе протянула обитательница вагона.
– Готинейра!
– А! Как давно я не видела тебя, солнышко моё! – заголосила Таселлири, хватаясь гигантскими ручищами за колонны и притягивая себя ближе к эмпорам. – Пришла навестить свою очаровательную тётю?! А кто этот красавец рядом с тобой?
– Она мне не тётя, – шепнула Эрику девушка, почти не шевеля губами. – Да, тётя, вы абсолютно правы! – теперь Готи обращалась к великанше.
– О, как это мило! И как же зовут твоего ухажёра?!
– Нет, я не про него! Я имела ввиду, что да, вы правы, я пришла вас навестить!
– Что? На… вестить? Примите моё почтение, Вестить! А я – Дельхария Таселлири!
– Нет, это – Эрик!
– Вестить Эрик?! Чудесно! – пропела Таселлири, сотрясая воздух хлопаньем в ладоши. – Так что ты, солнышко моё, хотела узнать?
– Мастер Орфей у себя? – прокричала Готи, наполненная надеждами на негативный ответ.
– Да, золотце моё, он сейчас там!
– Этого только не хватало… – она заметно разволновалась.
– Что случилось? – спросил у неё Эрик.
– Неважно. Главное не попасться ему на глаза. Спасибо, мадам Таселлири!
– Не за что! Приходи ко мне ещё, я угощу тебя новым сортом своего замечательного чая! – проголосила она, достав из пены кучу листьев, и бросила их в воздух.
– Хорошо, обязательно приду! До встречи! – поспешила попрощаться девушка, и сразу пошла с Эриком дальше, слушая, как великанша вновь начала петь.
Когда парочка дошла до конца вагона, то поспешила его покинуть, поскорее зайдя в смежное помещение – в тамбур.
– Что за Орфей? И почему так не хочешь попасться ему на глаза?
– Неприятный тип, – отмахнулась девушка. – Нам действительно не стоит с ним пересекаться, иначе мы здесь застрянем надолго. Ты-то точно.
Готинейра с Эриком прошли дальше, очутившись на балконе, в месте, очень похожим на покои мадам Таселлири. Но в этот раз огромный бальный зал, исполненный в смешанном стиле барокко и чего-то ещё. Белые, с детальной прорисовкой мышц, мраморные скульптуры, иногда обшитые по фигуре гобеленами, образовывали своим строем стены. Некоторые вытягивали
