Он — загадка. И это невольно завораживало.
— Теперь и я с едой. Лучше?
— Ну а то! Это как пить в одиночку. Кстати, не хочешь пива? Я тут попробовала одно, было вкусно.
Тиур вздернул бровь и недовольно покосился на спутницу.
— Ты несовершеннолетняя школьница. Какое пиво, да еще в общественном месте?
Вопрос, конечно, был с подвохом. Тоже мама учила. Провокация оппонента — замечательный способ определить его ориентиры. Этот товарищ оказался крайне законопослушным и правильным.
— Вдруг тебе со мной скучно, — нашлась Мири. — Да и вообще странно, что ты пошел на праздник не со своими друзьями или коллегами. Ты о себе ничего не рассказал еще. Не хочешь?
— Но и ты не пошла со своими друзьями и близкими, — уклончиво ответил Тиур.
— На то есть свои причины.
— Могу сказать тоже самое.
— Ясно.
Выдержав некоторую паузу, чтобы съесть сахарную кукурузу, Мири вспомнила, что хотела сказать:
— Кстати, забыла поблагодарить, что проводил меня тогда, ночью. Ты нормально добрался потом?
— Приемлемо. Прогулки перед сном полезны.
Все-таки хотелось его разговорить. Тиуру ведь есть что рассказать, Мири видела это по глазам. Близоруким, но очень глубоким взглядом он смотрел на мир с непостижимой ей иронией, какой-то насмешкой, которой на губах и не видно. А в глазах она была, и она очаровывала.
— Так может, расскажешь о себе что-нибудь? Ты очень необычный.
Лицо спутника осталось неизменным. Строгим, несмотря на несерьезные черты. Словно он уже сидел в маске из человеческой кожи.
— Нечего рассказывать. Я сам по себе. Живу, работаю. Люблю театр. Я слишком обычный, поэтому и кажется, что необычный. Парадоксальная скука. Давай лучше ты.
— Хм. Ну, хорошо. Я переехала в этот город с мамой, но она постоянно в разъездах. А мои друзья остались в других графствах, тут я не успела сдружиться с кем-либо. Да и страшно. Вдруг я опять перееду? Тяжело это дается, покидать место и людей, к которым привык.
— Тут я тебя понимаю. По-своему, скажем так. Но ситуация мне знакома.
— Часто переезжал? — зацепилась за нить диалога Мири, но Тиур тут же оборвал ее.
— Вроде того.
Продолжать эту тему он не собирался. И тогда Мири вспомнила о снах.
— Мне в последнее время снится Лунный бык. И он, кажется, зовет меня за собой. Хочет сказать что-то. Снится то место, где я увидела его в первый раз. Что-то подсказывает, что мне необходимо вернуться туда.
— Лунный бык? — удивился Тиур, поправляя очки. Кажется, он о таком вообще не слышал. Не все читали сказки.
— Мне про него в детстве мама рассказывала. Я думала, это просто сказка и ее выдумки о том, что она видела его своими глазами. А недавно я сама увидела его. Только не до конца уверена, что он мне не приснился. Завтра выходной, я хочу съездить в это место.
— Погоня за сказками? Удивлен. Тебе не нужен сопровождающий?
— Нет. Это очень личное. Я пытаюсь разобраться в своих снах и знаках. Мне необходимо уединение, хоть и немного страшно ехать туда одной.
— Тогда будь осторожна. Я вижу, что тебя тянет на неприятности. Но лучше разбираться со своими снами, чем лезть в дела Тоомаш. От его компании сейчас стоит держаться подальше.
— Почему? — насторожилась Мири. Любопытно, но официант повторил ее мысли по поводу ситуации с Румаром, хотелось знать, почему. Тиур понизил тон, голос стал еще серьезнее.
— Потому что я часто вижу то, во что они влезают. Для них это просто игра, но дело серьезное и опасное. И вопреки моим предостережениям, ты пожелала остаться в компании Румара.
— А ты что-то знаешь? — заинтересовалась Мири. Слушать приятеля было интересно, хотя он явно чего-то недоговаривал.
Тиур помолчал немного, словно задумавшись, стоит ли ему говорить.
— Я видел его вчера. В компании подозрительного незнакомца. Я не мог слышать разговора, но видел, в каком напряжении был Тоомаш. Ему угрожали. И наверняка что-то требовали, и я совершенно уверен, это что-то опасное. Поэтому подумай дважды, прежде чем лезть к нему в машину снова. Можешь стать жертвой неприятной игры.
— Ты сам сказал взять у него деньги. И номер свой оставил. Ты дал добро!
— Взять деньги, а не отправляться с этим самодуром на гонку со смертью. Лучше так не делай, — Тиур устало вздохнул: — А номер я оставил, потому что долго наблюдаю за Тоомаш. И догадывался, что произойдет именно так. Я хотел помочь.
— И не собиралась я лезть к нему в машину, просто растерялась…
— Слушай сердце, — улыбнулся на выдохе Тиур и протянул руку.
Мири смотрела на пухлые пальцы в перчатке и не понимала, к чему это. Подняла на спутника вопросительный взгляд.
Он терпеливо выжидал, на гладкой щеке появилась ямочка, словно он сдерживал смех. А потом до Мири дошло, что это дух праздника оживает, и его сердце — это ритм, который набивают обтянутые кожей барабаны. Музыка — сердце, а танцующие горожане — кровь этого великого организма. Город — живое существо. И сейчас единение с ним ощущалось особенно трепетно, на непостижимо тонких уровнях восприятия. В воздухе витала магия праздника.
Мири протянула руку в ответ.
Площадь содрогалась от ударов ритуальных барабанов, люди в разноцветных пестрых масках и костюмах ловили ритм и отдавали себя танцу без остатка.
Мири повторила за спутником и опустила на лицо маску, и они под руку взошли на площадку, к толпе.
Тиур был невероятен. Мири не видела, чтобы кто-то танцевал столь мощно и живо. Он жил этим танцем. Музыка словно текла сквозь него, он чувствовал ее, стал инструментом, реагировал с неописуемым трепетом, но двигался уверенно. Словно стал воплощением этого первобытного ритма, который сквозь века несло поколение за поколением. Через барабаны с ними говорили голоса предков.
Древний праздник объединял живое и то, что давно ушло, но существовало в другой форме. В этом ритме — величие самой жизни. С таким сильным партнером Мири чувствовала себя неповоротливым бревнышком. Но синий змей подсказывал, подталкивал, помогал.
Откуда в нем столько энергии?
Стало очень жарко, все перемешалось, время словно остановилось.
К концу танца ноги дрожали, хотелось упасть прямо тут, на брусчатку. Лежать и смотреть на уходящий к звездам дым от огня.
— Ну же, самое интересное впереди, — заговорщицки шептал синий змей, галантно поклонившись. Такой коварный разрез глаз и улыбка у этой рептилии. Могло причудится, что из пасти маски на мгновение выглядывает раздвоенный язык.
Пространство вокруг идолов освобождалось, модульная установка перестраивалась, теперь к божествам вела дорога из факелов. Люди выстроились в очередь, желая пройти через линию огня и донести свои слова до Арру
