спрятаться, благо комнат много, мужчина будет искать меня целую вечность. Но, с другой стороны, так я не смогу контролировать обстановку.
Бегу в кухню, однако по пути мне попадется на глаза открытая дверь в комнату отдыха. Там черный кожаный диван и камин у стены. Чудесный камин из серого камня. Рядом с ним аккуратной стопочкой сложены березовые поленья. На кованой подставке висит совок, щетка и острая железная кочерга!
Заскочив в комнату, хватаю эту подругу. Крепко сжимаю рукоять, пытаясь унять дрожь. Крадущимися шагами направлюсь обратно.
Незнакомец продолжает быть на первом этаже.
— Уничтожил, — бубнит он. — И арку разбомбил. — Стоя ко мне спиной, он вдруг замирает, а потом четко говорит, — выходи уже, я давно тебя заметил!
Дернувшись только от его голоса, все-таки показываюсь из-за угла, стараясь, не дать незнакомцу понять, что я испугалась. Я нахожусь наверху лестницы, а вот мужчина внизу.
— Кто вы? — спрашиваю, держа наготове кочергу.
Он медленно оборачивается, оглядев меня, хмурится.
— Я брат Орхана и бывший владелец дома, а ты кто?
Во мне откуда-то появляется ироничный смешок, наверное, от нервов. Какой он родственник? Я же не слепая.
— Если вы брат, то я Медуза-Горгона!
Он разворачивается лицом ко мне.
— В камень взглядом ты еще не научилась превращать, но судя по твоей прическе, купиться на Горгону можно.
Невольно встряхнув головой и вспомнив, что не успела расчесаться, а вчерашние залакированные локоны устроили бунт, все равно горделиво приподнимаю подбородок.
— Не пытайтесь меня запутать. Я спрашиваю, кто вы и зачем здесь ходите без разрешения. — Покашляв, добавляю, — разрешения Орхана, разумеется.
Мужчина делает шаг, на что я тут же приподнимаю кочергу и кричу:
— Ради бога, не приближайтесь, если не хотите крови и проблем!
Он ухмыляется и останавливается.
Я выдыхаю ртом.
Незнакомец точно не из рати Толгатова в противном случае, наплевал бы на мои предупреждения и набросился, забычив глаза.
Мужчина достает из кармана брюк телефон, звонит, поставив режим громкой связи.
— Рафаэль? — по ту сторону слышится голос Орхана.
— Доброе утро, брат, — спокойно отвечает он, зацепив меня взглядом, — я заехал забрать договор на поставки украшений для антикварной лавки. Без предупреждения, правда, потому что не знал о твоей гостье.
— Марика. — Мое имя Байрамов произносит гораздо мягче, — она рядом?
Краснею и мысленно ругаю себя за страх, бегущий впереди холодного разума. Толгатов настолько вымотал меня за эти дни, что я стала видеть врагов в каждом.
— Да, грозится наколоть меня на кочергу, милая девушка. Кто она?
Набираю воздухом легкие и быстро начинаю отвечать:
— Ква… — я хотела сказать квартирантка, чтобы дать внятное объяснение Рафаэлю, откуда я тут появилась.
Но договорить не получается, в это же мгновенье со мной звучит голос Орхана:
— Она моя любимая.
Его слова почти отшвыривают меня назад, покачнувшись, с трудом сохраняю равновесие. Как Байрамов меня назвал? Мне не послышалось?
Рафаэль опять на меня смотрит.
— Девушка в простыне, что ты хотела сказать?
— Ничего, — прячу кочергу за спину.
Рафаэль удивленно дергает бровью.
— Брат, — снова раздается голос Орхана, — документы наверху в кабинете.
— Хорошо, до встречи.
Рафаэль уверенно шагает к лестнице и взмывает по ступеням.
— Простите, пожалуйста, за такой прием, — каюсь.
— Брось, Марика, ты отлично повеселила меня, а твой странный облик и поведение — высший пилотаж. Впрочем, я никого другого не ждал в качестве возлюбленной Орхана.
Поравнявшись, кивает мне, а затем шагает по коридору. Выронив кочергу, следую за Рафаэлем.
— Я провожу, чтобы хоть как-то искупить недоразумение! Может, кофе предложить или чай?
— Откажусь, — в его голосе звучат ноты сомнения. — И давно вы вместе?
От прямолинейности Рафаэля у меня вспыхивают щеки. Раз Байрамов посчитал нужным сказать, что я любимая, значит, так будет лучше. Рискнув, решаю поддержать его идею.
— Не очень давно.
— А Вера как обрадуется, — размышляет вслух.
У меня же от звучания женского имени, да еще и в неопределенной интонации сильно забилось сердце, настолько заныло, что я не сдерживаю, спрашивая Рафаэля:
— Кто такая Вера, девушка Орхана?
Он, безошибочно остановившись у нужной двери, слегка улыбается.
— Моя жена.
У-ф…
— Думаю, она прекрасная женщина.
— Да.
Рафаэль забирает документы, вежливо попрощавшись, уезжает из особняка.
Ближе к двенадцати вызываю такси и направляюсь в квартиру за вещами. По пути звоню Алке, сегодня она должна быть на выходном. Ключи я не взяла, когда убегала.
— Ты дома?
— Легка как на помине, — сообщает Алла. — Твоя мама пришла, на пороге уже разувается.
— Зачем? — ахаю. — Она всегда предупреждает заранее.
— Не знаю.
— Я тоже еду, — отключаю звонок и невольно прижимаю телефон к груди, заволновавшись за маму.
Возле дома проверяю, все ли пуговицы застегнуты на пальто. Как же не вовремя мамочка решила пожаловать.
Дверь в квартиру Алка открывает быстро, посмотрев на меня с укоризной, отступает в сторону, пропуская внутрь.
— Я переживала, подружка, — шепчет она.
— Со мной все нормально, — снимаю ее кроссовки и становлюсь босыми ногами на коврик.
Алла осуждающе покачивает головой. В проеме между кухней коридором появляется серая тень мамы.
— Доченька что за вид? — ошарашенно смотрит на мои голые ноги. — Где ты была?
Алка скрещивает руки на груди.
— Нам всем интересно, Анна Ивановна.
Прохожу дальше по коридору.
— Подождите здесь, я сейчас переоденусь, и мы обо всем поговорим.
Проклятье. Моя впечатлительная мама может надумать невесть что.
В комнате быстро скидываю пальто, распахиваю дверку шкафа и достаю халат. В этот момент входит мама.
— Марика, это что такое? Почему ты приезжаешь домой в одном нижнем белье?
Опустив глаза, спешно накидываю халат и завязываю потуже пояс. Собравшись, шагаю к маме, но она шарахается от меня, жмется к стене. Я все равно беру ее за руки и подвожу к дивану.
— Присядь, пожалуйста.
Она, рухнув, не отрывает от меня взгляд. Опускаюсь подле нее на пол.
— Только не нервничай, но мы поругались с Артуром прошлой ночью. Я разозлилась и выскочила в чем есть. И свадьбы не будет, это конец, мам.
— Что ты говоришь детка? — подносит ладони к своим щекам. — Такого быть не может. Это все влияние ретроградного Меркурия.
— Нет мам, никто, кроме меня и Артура не виноват в расставании. Мне помог хороший мужчина, друг. Он забрал меня с улицы и увез переночевать.
— Друг? — бледнеет мама. — Что ж это за дружба такая, если ты возвращаешься в трусах?
Проглатываю ее слова. Мама — женщина консервативных взглядов.
— Замечательный человек, его зовут Орхан, — шепчу, прислонившись лицом к ее коленям.
Но мама меня отталкивает. Краем глаза замечаю Аллу.
— Правильно, Анна Ивановна, — принимает сторону матери. — Хороший мужчина должен сначала одеть, а уже потом раздевать!
Маму
