лежит на моей пояснице, другой он заправляет мои непослушные волосы за ухо.
— Герман. мм отпустите меня, — не знаю от чего я покрываюсь мурашками, волна незнакомых мне чувств проходит по телу, опускаясь вниз живота, становится горячо, и трудно дышать. Вырываюсь из его рук и бегу в свою комнату.
Закрываю дверь на замок, чувство преследования. Может я много выпила? Потому как голова кружится и тело ломит. Мне холодно. Не стоило столько пить. Решаю быстро принять горячий душ, согреться и смыть с себя муку. Да, я как обычно с мукой работать не умею. Ну ничего не поделаешь. Зато коржи испечены. Ура! А вот крем…
Стягиваю с себя вещи и шагаю в кабинку душа. Горячие струи воды греют тело, я потихоньку согреваюсь. Это так алкоголь на меня действует или же босс, нет думать не буду? Точно алкоголь и в доме холодно. Стук в дверь. Один, два, три… Притворяюсь, что не слышу. Я в душе, не слышу. Так и скажу, если спросит. Наношу шампунь на волосы, намыливаю.
— Алена, я знаю, что ты не спишь. Ты не могла так быстро уснуть, — слышу его крик из-за двери. Да, почему бы сейчас не кричать? В доме кроме нас никого нет. Я смываю шампунь и намыливаю тело гелем для душа с ароматом авокадо. Это мой любимый запах, — Ален открой дверь! Я же не уйду, пока не откроешь.
Меня начинает опять морозить, хотя стою под струями горячей воды, и от этого еще сильней пьянею. Голова начинает кружится, но я не могу заставить себя отключить воду и идти спать.
Герман продолжает стучать и просить открыть ему дверь. Господи, вот что ему нужно на ночь глядя? Все не уймется, но я не обращаю внимания. Мне плохо и холодно. Кое как вылезаю из душа, вытираюсь, кутаю волосы в полотенце, надеваю теплую пижаму и забираюсь под одеяло. Боже, как же кружиться голова?!
— Ален, очаровашка, открой..-
Но мне уже не важно, что он там просит или стучит. Я согреваюсь и проваливаюсь в сон.
Всю ночь мне снятся кошмары.
Летний, жаркий солнечный день. Духота. Я в поле и не знаю как добраться домой. Оглядываюсь кругом. Кружусь и не узнаю местность. Так много кручусь, что начинает тошнить. Мне жарко и душно, пот градом льется с меня, я вытираю мокрыми руками. Так жарко, что руки тоже мокрые.
— Воды… пожалуйста, дайте мне воды. Я хочу пить.
— Сейчас, подожди я схожу.
Какой же это кошмар, что даже во сне я слышу его голос.
Во сне?
Я заставляю себя открыть глаза. И слава богу, я в своей комнате, то есть в домике, в комнате. Одна. Но я вся мокрая и потная. Рядом на прикроватной тумбочке лежит градусник, какие-то таблетки и пустой стакан. И почему-то дверь открыта. Слышу приближающиеся шаги. Герман заходит в комнату с графином, полный воды.
— Проснулась?
— Что вы тут делаете? — пытаюсь встать, но такая слабость, сил нет руки даже поднять.
— Сбиваю тебе температуру, — говорит босс и наливает мне воды, помогает поднять голову. Я пью залпом, прошу еще. Он молча наливает еще.
— У меня температура?
— Я помогу тебе переодеться. Ты вся мокрая. У тебя есть запасная пижама? — отрицательно мотаю головой. Я одну взяла, мы же на пару дней тут, — сейчас я вернусь, только пожалуйста не засыпай, пока я не приду.
— Хорошо, — дверь за ним захлопывается, я сильней кутаюсь в мокрое одеяло и проваливаюсь в сон.
Теплые крепкие руки обнимают со спины, крепко прижимают к крепкому мускулистому телу. Руки пролезают под пижаму, находят груди, сминают, находят сосок и покручивают, вызывая с моих уст стон. Губы прижимаются к шеи целуют, оставляя влажные следы. Я поднимаю руку, нахожу затылок мужчины, ласкающий меня, притягиваю ближе к себе. Он поднимается, не отпуская мои груди, находит мои губы, целует. Врывается в мой рот, целует, находит мой язык, посасывает, словно терзает.
И я просыпаюсь… открываю глаза и..
— Герман???
— Да милая, — он не дает отдышаться, впивается в мой рот, кусает, терзает мои губы. Поднимается и теперь нависает надо мной. Я выставляю руки, толкаю его в грудь.
— Что вы делаете?
— Ты такая классная, — я ощущаю бедром его каменный член, который то и дело трется о меня, Боже, какой стыд! Его глаза горят, он смотрит на меня пожирающим взглядом, — поцелуй меня, — не дождавшись моего ответа, он опять набрасывается на мои губы. С трудом удается оттолкнуть.
— Хватит! Что вы делаете в моей постели? — осматриваюсь, я в чужой, мужской пижаме, — это чья пиж-жама? — будто я только просыпаюсь, смотрю на себя, — это чья. то есть это ваша пижама? — кивает, выставляет свои руки по обе стороны от моей подушки, нависает надо мной.
Смотрю по сторонам, моя пижама и трусики висят на спинке стула, высыхают. Я что без трусиков? Тяну руку к резинке штанов и понимаю, что да, я без трусиков. Я краснею, смущаюсь, готова провалиться сквозь землю, а вот шеф довольно улыбается, тянется ко мне, облизывает мои губы. Я стучу кулаком ему по груди:
— Кто тебе разрешал меня раздевать? Какое ты имел право? — в глаза ему не смотрю, стыдно.
— И это вместо спасибо, — нахальная улыбка не сходит с его лица лица, он придвигается, прижимается губами к моему лбу, — хорошо, сейчас температуры нет.
— Слезь с меня!
— Не могу! Я хочу тебя трахнуть, — наваливается на меня начинает целовать, щеки, губы шею, короткими поцелуями. Я брыкаюсь и отталкиваю, но ему хоть бы что!
— Грубиян! НедотраХанный! Встаньте с меня, немедленно!
— Или ты не хочешь?
— Не хочу! — к моему удивлению он встает, садиться рядом. Смотрит на меня, а я отворачиваюсь, тяну одеяло, кутаюсь.
— У тебя что парень есть?
— Это не ваше дело! Выйдите из моей комнаты! Мне надо одеться и ехать за молоком, если вы не забыли.
— Прекрати! Что я там не видел, когда переодевал ночью.
— Вы смотрели на меня?
— Нет, — смеется, — переодевал с закрытыми глазами.
