Это было просто невероятное преображение, и, словно этого было мало, в те выходные Рори оказался на стартовой линии «Кардиффского паркрана».
«Пять километров – это самая короткая дистанция, на которой я когда-либо соревновался. Я участвовал в забегах на 160 километров и бегал между странами. Я всегда был готов помучиться, однако при этом никогда не сомневался, что доберусь до финиша. Но этот паркран стал первым забегом в моей жизни, на старте которого я не был уверен, хватит ли мне сил его закончить. Дети подбадривали меня из своей коляски, которую Дженни катила рядом со мной, – черт побери, я должен был попробовать!»
Движение «Паркран» стало настоящей сенсацией – пожалуй, оно одно из лучших в Великобритании, как по популярности, так и по атмосфере. В тот день бок о бок с Рори на старте выстроились порядка 900 человек. Первые паркраны появились в 2004 году с целью привлечь людей всех возрастов и физических способностей на пятикилометровый забег по местному парку субботним утром. То, что началось с небольшой группы энтузиастов в лондонском Буши-Парке, быстро распространилось на 20 стран на 5 континентах. В паркранах приняло участие более пяти миллионов человек. Для некоторых пробежать данное расстояние – целое достижение. Для Рори же это всегда было изнурительным забегом на время, который он попросту ненавидел. Куда приятнее пробежать в неторопливом темпе сотню-другую километров! Теперь же ему просто не терпелось хорошенько подвигаться.
«Сразу после старта я оказался в хвосте, плетущимся за двумя дамами, которые явно вышли на прогулку и лишь изредка кое-как начинали бежать трусцой. Позади меня был лишь замыкающий по имени Дез. Когда толпа скрылась впереди, я сразу же зацепился взглядом за этих дам. Раз уж я соревновался – а именно на это я и был запрограммирован, – то эти двое были моими наиболее вероятными соперниками.
Они то и дело переходили на ходьбу, и я радостно их обгонял. Каждый раз Дез говорил: „Ну давайте, девочки, побежали!” – и я снова оказывался позади. Мы постоянно менялись местами, пока до финиша не осталось 100 метров, и Дез подбодрил их, чтобы они ускорились. Я пересек черту спустя 58 минут после старта. Я был разбит. Я еле держался на ногах и чуть не рухнул на землю. Дженни была в слезах. Дети что-то кричали, и все вокруг обнимали меня или хлопали по спине. Думаю, они приняли мое молчание и слегка отстраненный взгляд за попытку сдержать слезы. По идее меня должны были переполнять эмоции, однако в голове только и крутилось: „Черт. Я пришел последним!”
Думаю, по крайней мере в каком-то смысле это было хорошим знаком. Знаком того, что я снова был в строю».
О чем это говорит? Большинство из нас бегают на автопилоте, не подключая к этому процессу мозг. В результате приобретенные привычки отражаются в наших движениях, становятся явными все особенности.
Нам необходимо глубинное осознание процесса. То, как мы бегаем, во многом определяется нашим восприятием собственных движений.
Человеческая жизнестойкость способна творить чудеса. Когда я встретился с ним на треке в Бристоле, Рори, по его собственным словам, напоминал быстро движущегося Франкенштейна. Он бежал с прямыми ногами. Он почти не вытягивал стопу и совершенно ее не приподнимал. И все же он снова двигался. Ему удалось переучиться и приспособиться. Учитывая, через что ему пришлось пройти, это было невероятно. Я заметил у него одну интересную особенность, которую встречал и у других переживших травму людей, с которыми мне доводилось работать: тело было согнуто в талии, словно он сжался, пытаясь защитить свои органы. Как результат, Рори бежал, наклонившись вперед от талии. Когда я показал видеозапись его бега, он был потрясен увиденным. Мы много работали над тем, чтобы выпрямить его туловище, пытаясь разбудить спящие мышцы. Со временем благодаря невероятному упорству ему удалось намного улучшить свою осанку.
«Никак не привыкну к этому, но, когда я начинаю бежать, спустя где-то час у меня включается мышечная память, и я снова становлюсь бегуном, которым почему-то не был на старте. Мне приходится обдумывать свои движения. Даже теперь, когда я пробегаю паркран за двадцать пять минут, до моей прежней формы мне еще очень далеко. Порой я перестаю понимать, где находятся мои ноги. Несколько раз я даже падал, а однажды и вовсе сломал плечо. Я словно бегаю в темноте и не знаю, где именно земля. С другой стороны, я знаю многих людей, у которых СГБ уже 10 лет, а они так и не встали с коляски».
Тот паркран в Кардиффе проводился в начале сентября. В начале октября Рори пробежал кардиффский полумарафон, а к концу месяца финишировал в очень непростом марафоне на мысе Бичи-Хед. В апреле следующего года он стоял на холме высотой тысячу метров, разглядывая с него бескрайнюю пустыню, – он приехал на свой 14-й Сахарский ультрамарафон. Тут-то его и захлестнули эмоции.
«Я и не думал, что снова увижу это место, – признался он мне. – Вот что делает с людьми СГБ. Он лишает человека веры в себя».
Рори, когда-то ненавидевший паркраны, теперь первым предлагает всей семье поучаствовать в одном из таких забегов даже в самое холодное и сырое субботнее утро посреди января. «Я не перестаю радоваться, что я это сделал, – сказал он мне. – Это пробуждает и приводит в движение. К тому же, после того как потерял способность пройти даже пять метров, никогда не перестанешь ценить возможность преодолеть пятикилометровое расстояние».
Его история вдохновила меня. Конечно, Рори справился благодаря своей силе воли, решимости и упорству, однако, если ему удалось заново научиться ходить и бегать, преодолев сковавший его тело паралич, то, значит, и каждый из нас, если возьмет свою судьбу в свои руки, сможет изменить манеру своих движений.
Напоследок мне хотелось бы отметить, что, хотя я все еще встречал множество людей, испытывавших проблемы со своими движениями, мне также начали попадаться бегуны, родившиеся и воспитанные у меня на родине, которые данной тенденции не поддались.
Йоркшир, Англия
Не каждый день тренировка задерживается из-за бегуна, принимающего роды у коровы. С другой стороны, не каждый день мне доводится работать вместе с Ники Спинкс.
Ники – настоящая рекордсменка ультрамарафонов. Она известна своим упорством и выносливостью. Помимо множества других ее достижений, она как-то была обладательницей женского рекорда на всех трех классических британских горных «кругах» (специальные маршруты для соревнований по бегу): Круге Боба Грэма в английском Озерном крае (42 вершины, 106 километров по пересеченной местности с суммарным подъемом боле 8000 метров); Круге Рамзи в Шотландии (24 вершины, более 93 километров, суммарный подъем – около 8600 метров); а также Круге Пэдди Бакли в Уэльсе (47 вершин, более 98 километров, суммарный подъем – 8500 метров).
Словно этого было мало, Ники впоследствии установила рекорды и по двойному (да, два раза подряд без остановки) преодолению каждого из этих Кругов, а в случае с Кругами Рамзи и Пэдди Бакли стала первым человеком, который совершил такой подвиг.
В перерывах между плодотворными поездками в Африку поиски забытого искусства бега не приносили особых результатов у меня на родине. Я анализировал движения бегунов и беспокоился все больше. Многие спортсмены на первой тренировке демонстрировали весьма своеобразные движения, которые были связаны с их образом жизни – прежде всего многочасовым сидением за столом, – и наличие этой проблемы мало кто осознавал.
