вас.
– И чего это у вас на нас такая болесть приключилась вдруг?
– Ну, как же?! Везде демократия. А у вас?
– А что у нас?
– А у вас её даже не пробегало. ДЕМОКРАТИЯ – это ж… самое главное! И чтобы вы поняли ваши нынешние преимущества, тут говорить и говорить надо. Давайте сядем. И поговорим по-хорошему. Вы говорить всегда … не очень… Так что мы будем говорить. А вы слушайтесь, да соглашайтесь, пока мы добрые. Мы всё-превсё об этой демократии знаем и вас научим.
Тут мужик репу почесал и спрашивает: «А я в пятом классе ещё про демократию эту ихнюю контрольную написал по древней Греции. Пару схлопотал. Так с тех пор греков этих и демократию ихнюю терпеть не могу. Так что – мимо! Я в греки даже пьяный не просился, и на *ера мне ихняя демократия курчавая черноволосая?»
– Нет, вы просто выгоды своей не понимаете. Вот сейчас кто над Вами начальник?
– Сейчас? Петрович. Бригадир. А чо такое? Нормальный мужик, когда трезвый, к нему претензий нет. Глаза может и крепко зажмурить, когда кому что надобно. Доску там, или гвоздь.
–Таки, мы так и думали-таки! Вот! А мы предлагаем вам самому начальником стать. Отхватить свой законный кусок пирога и владеть им, и строить там… Замки красивейшие с этакими башенками, в которых гномы живут, сараи для коров экологические, из тростника, без гвоздей. И пусть Петрович свой кусок пропьёт, если захочет. Или Бизнес начнёт выгодный.
– Это что ещё за Бизнес такой?
– Ну, как вам объяснить?… Дело своё. Берёте свой трактор, и сами себе деньги на нём зарабатываете. Это вам – не гвоздь в ботинок «до проходной вставить», да поглубже засовывать, и не доски под задний забор просовывать.
–А кто это мне трактор отдаст? И соляру кто давать мне будет?
– Трактор? Соляру? А вы разделите всё ваше общее имущество на паи, и свой возьмите трактором. И меняться будете: он вам соляру, а вы ему поле вспашете. А потом урожай продадите и поделитесь выручкой. Всё элементарно!
– Ну, с трактором мы, допустим, ещё погодим, кто его, смелый такой, взять сумеет… – это вступил в разговор подошедший Петрович. – Много тут желающих на трактор наш. А ты за гвоздь мне ещё ответишь, если на чужой каравай ещё разок рот разинешь.
– Да, чо ты – сразу!? Я же просто спросил…
– Ага, спросил он. А доску – тоже спросил?!
– Да, что вы о каком-то там тракторе?! Вы все сидите на куче золота и не понимаете этого. Можно и вообще ничего не делать и стать богатыми.
– Это как это? – Петрович, послюнив клочок газетки с портретом Горбачева, закрутил козью ножку, табачные-то фабрики уже все разом на ремонт закрылись. Кем-то.
– О! Это совсем просто! Например, представим, что вы все, кто тут в деревне этой ледяной живёт, договариваетесь все вместе и – продаёте её к едрене Фене! Так, кажется, у вас говорят?
– Говорят-то так. Только где же мы-то жить будем опосля?
– Ой, какое слово вы смешное вспомнили… Намедни прочитали в фейсбуке, что в одном кафе мужик заказал еды, и попросил принести ему кофе горячий опосля. Так все официанты час выясняли, что это за кофе такое «Опосля». Вот смешно было…
– Чо, совсем там в вашем фейсбуке дураки одни уже остались?
– Ну почему же одни дураки? Там и нормальные пока встречаются. – либерал немного приуныл. Не думал, что эти мужланы про фейсбук всё-превсё знают.
– Ты давай, к делу ближе прислоняйся уже, Либерал смешливый.
– А… да… так вот… Как это, то есть, где вы жить будете? Вот смешной вопрос. На Багамах, например, кусок острова купите на всех. Море! Чайки! Там кокосов…. Какавы этой – шоколада, то есть, завались! И одежды – почти не надо. Так, повязку узенькую на пояс накинете – и всё. И полушубков ваших не надо. Овечек опять же жалко.
– А картошка там есть?
– Нет…, картошки, по-моему, там нет. Да о чём говорить? Вам мешка хватит, чтобы весь свой остров ею засадить. Там же из одной картошки пять кустов растёт. Во-о-от такие! Мы вам и билет в один конец оплатим, прям с багажом.
– А охотиться там есть где?
– Охотиться? Это… самое… Вряд ли, конечно. А зачем вам охотиться? Вам и так будут каждое утро в постель жареный бекон приносить.
– Бекон? Это кто такой за зверь?
– Это хрюшка обыкновенная. Жареная только или копченая. Так вы согласны?
– А что мы вам за весь остров должны будем? Если я один, к примеру, соглашусь? – хитро прищурившись, Петрович явно прикидывал свои личные возможности.
– А чой-то ты меня не спросился? Я тебе жена, или сбоку пенёк? – толкнула мужа в бок его жена, подкравшаяся незаметно.
– Ну, спрашиваю. Согласна ты, Парасковья, на острове жить и какаву пить каждый день с беконом ихним?
– Пить какаву я, предположим, что согласна. А вот насчёт повязки вы мне тут разъясните. Это что же, его в этой повязке и все островные женщины видеть будут?
– Ну, разумеется, будут. И что тут такого? У нас в Германия все в одной бане вообще моются….
– Ну, у вас, может, и моются, а как я на вас погляжу…, так там и смотреть-то неча. А у нас он только со мной мыться будет. И повязка ему на поясе…, что короткий забор «с поддувалом». Чем это я от него женщин ваших багамских отгонять буду? Тут вон холодно, и то…, вишь опять в окно выставилась полуголая, разжарило её! – жена Мужика свирепо показала кулак соседке, высунувшейся, было, совсем и из окна, а заодно и из рубахи исподней. Та сразу скрылась, сердито хлопнув окном.
– Так, что мы за весь остров оптом будем должны отдать? И ты ответь-ка мне, а рыбы там много ловить можно? Уж очень мне охота тунца ихнего попробовать. С виду – так, прям, наш хряк Борька, – жирнющие!
– О! Это серьёзный разговор у нас начинается. И рыба там есть, …была, то есть. Ситуация сами знаете, всё время меняется. На эти Багамы желающих –пропасть! Да, с женщинами вашими всегда вот так. Серьёзные они у вас, борцы сумо – и те их побаиваются. М-да… За весь остров… – Либерал оглянулся вокруг с брезгливой миной. – Да, пожалуй, Сибири хватит. И мы ещё вам всем повязок этих на всю оставшуюся жизнь подарим. Можно и подлиньше сделать, если жары не боитесь.
– Сибирь?! Вы это – прям серьёзно? По-пацански? И за базар ответите? Чо? Горбачев согласен?
