class="p1">— Все прощайте, — сказала я в зал, сложив руки вместе, словно в молитве. Смотрела куда-то в пространство. Была Джульеттой, которая боится принять принесённое для неё средство и в столь юном возрасте не доверяет никому. Но желание быть с Ромео сильнее страха…
— Бог весть, когда мы встретимся опять…
Меня пронизывает легкий холод
И ужас останавливает кровь.
Я позову их. Мне без них тоскливо.
Кормилица! Нет, здесь ей дела нет.
Одна должна сыграть я эту сцену.
Где склянка?
Что, если не подействует питье?
Тогда я, значит, выйду завтра замуж?
Нет! Вот защита. Рядом ляг, кинжал!
Мирослав дал мне и реквизит — небольшую склянку для яда и бутафорский кинжал. Всё это я вынула из сумочки, прежде чем подняться на сцену.
Я читала текст, действуя с предметами и полностью погрузившись в атмосферу.
— И за твое здоровье пью, Ромео! — произнесла я последнюю фразу и выпила яд.
— Отлично, — пронёсся голос Фёдора над залом и выдернул меня из образа. — Мне нравится, ай лайк ит. Теперь давай-ка Ромео на сцену.
Я поняла, что я чуть ли не единственная, кому дали прочесть монолог до конца. И даже получила похвалу. Мирослав вышел ко мне и остановился напротив.
— Начинайте, — дал команду Фёдор.
Мы читали диалог, делая всё примерно так же, как в гримёрной. Мне не пришлось изображать дрожь от прикосновения его руки к моей, пусть он это делал не впервые. Дрожь была самая настоящая…
— Йес, отличная реакция, Диан, — комментировал он. — Зафиксируй это. Нежная, трепетная лань и здоровый лось Ромео.
В зале прокатились смешки.
— Тихо, — оборвал всех режиссёр. — Это очень красивая пара. Он такой большой и сильный, а она такая хрупкая и нежная. Отлично просто. Дальше.
— Так вот молитва: дайте им работу.
Склоните слух ко мне, святая мать, — сказал мне Ромео-Ланской.
— Я слух склоню, но двигаться не стану, — упрямо покачала я головой.
— Не надо наклоняться, сам достану.
На этом моменте я разволновалась. Он меня сейчас поцелует при всех, как это было во сне. Но Ланской остановился за секунду до, обжигая горячим дыханием мои пересохшие от волнения губы.
— Супер, — сказал Фёдор Степанович, и Мир отодвинулся от меня. Развернулся и стал смотреть на режиссёра. — Слушайте, ну классно сыгрались. Между вами химия такая, отсюда чувствую. Кстати, о химии… Девушка, на финальных репетициях и на спектаклях придётся целоваться по-настоящему. Вы готовы к этому?
— Да, готова, — ответила я без раздумий. Это всё же игра, и по-настоящему только физически. Поцелуй с Ланским я уже переживала несколько раз. Это не больно и не страшно. Переживу и этот.
— Отлично, — хмыкнул Фёдор. — И помните — служебные романы у нас под запретом. Уволю обоих к чёртовой матери, если вы мне сначала будете лизаться на весь театр, а потом поссоритесь и начнёте капризничать на сцене. Любить партнёра всё равно придётся. Так что химию свою оставляем на сцене и не тащим её в жизнь. Ладно, теперь мне надо подумать и посовещаться с самим собой. Как только решу — дам знать, выбрал ли кого-то из вас. Хорошие варианты есть, но пока ничего не могу сказать. А теперь всем спасибо, все свободны!
6
Режиссер вышел первым. Ребята тоже потянулись на выход.
— Ты молодец, Диана, — улыбнулся мне Дмитрий. — Мне понравилось, как ты читала монолог. На сцене ты очень нежная и красивая.
— Спасибо, — улыбнулась я в ответ.
Конечно, мне приятно слышать комплименты в свою сторону. Непонятно только, почему Мир поджал вдруг губы. Надеюсь, он не собирается распушить свой хвост и устраивать сцены ревности?
— Меня Дима зовут, — протянул он мне руку.
— Диана, как ты уже понял. — Скромно я пожала в ответ протянутые пальцы.
— А то наш юный друг, похоже, нас знакомить не собирался.
— Но мы познакомились и без него.
— Точно, — кивнул парень с озорным огоньком в глазах.
— Нам пора, — заявил Ланской и потянул меня к выходу. — Диане нужно отдохнуть после проб. Пока, Димас.
— Пока, — ответил тот.
— Пока, Дима, — помахала я ему на прощание.
Ланской так и скрипел зубами, пока мы шли из зала к выходу. Я никак не реагировала. Понятия не имею, что же ему так не понравилось?
— Ты домой? — спросил он меня.
— Нет, в клуб, — отозвалась я.
— Какой клуб? — нахмурился Ланской.
Ну прямо как парень мой. Только я не в курсе, что у меня появился бойфренд, да еще в наглом лице Ланского.
— Ночной, — повела я плечом. — Поеду, потанцую…
— Ты же не любишь клубы. — Серые глаза просто впились в моё лицо.
Что опять ему нужно? Мне и в клуб чтобы пойти, надо теперь заручиться одобрением Ромео Ланского?
— Не люблю, Мир, — вздохнула я. — Не задавай глупые вопросы. Пошутила я. Конечно, домой. Я дико устала и напереживалась.
— Шутки у тебя, однако… — поджал он губы.
— У тебя учусь, зай, — хлопнула я его по плечу. — Мой гуру в области беспонтовых шуток — ты. Ну давай, пока.
Сделала от него несколько шагов, как услышала:
— Я подвезу.
— Да не стоит, я сама доберусь.
— Я подвезу, — настырно повторил Мир и потолкал меня к выходу.
Я прислушалась к себе. Ноги гудят после трудного дня, голова тоже. Ай, ладно, пусть подвезёт. А если полезет опять целоваться — двину ему как следует!
С каменным лицом села в его машину, которую он подогнал к самому входу. Как только дверь захлопнулась, Мир дал по газам, и мы понеслись по улицам в сторону нашего с Ежовой дома.
Перетрясло. Ежова… На время проб даже забыла о ней. Она так и не пришла на прослушивание. Почему? Что она задумала?
— Мир, — позвала я его, перебивая негромкую музыку в салоне.
— А?
— А Таня почему не пришла на собеседование?
Он помолчал какое-то время. Потом ответил:
— Я объяснил ей, что работать вместе не сможем.
Я посмотрела на него более внимательно. Значит, он ей что-то наговорил, раз она даже не пришла. Зная методы Ланского добиваться своего — не очень честные, прямо скажем, — не удивлюсь, если он и Ежовой манипулировал так, что она просто отказалась даже пробоваться на роль. Или просто не захотела смотреть на нас с ним…
— Что конкретно ты ей сказал?
— Какая разница, Диан? Это наш с ней разговор, — отмахнулся он.
— Большая, — подняла я брови вверх. — Ваш разговор станет моей головной болью. Неужели ты не понимаешь, что она теперь мою жизнь превратит в ад? Из-за тебя.
Ланской
