Книга Хроники Абсурда - Александр Райн

Толик решил, что это тот самый момент, когда можно подбить клинья к тестю.

– Перевернуть бы, – посоветовал он дяде Вове.

Рука тестя сама потянулась к охотничьему ножу, но тёща грозно посмотрела на него сквозь стенку дома, и тот успокоился.

– Дядь Вов, у вас вон там подгорает, давайте я пивком полью, – не успокаивался жених и выплеснул на шашлык стакан нефильтрованного.

Угли грустно зашипели и начали тухнуть.

Тесть был человеком верующим. Он верил, что как только кто-то начинает лезть со своими советами туда, где он был профессионалом, в особенности, если дело касается приготовления мяса, то все привилегии и родственные связи автоматически обнуляются. Когда Оксана вышла из домика в мамином сарафане и папиных калошах, Толик брал новую глубину, изучая лицом дно поливочной бочки.

– Папа! Ты что наделал?! – кричала она на дядю Вову.

– Парню плохо стало от пива, я предложил ему освежиться, – пожимал плечами тесть, раздувая потухшие угли.

Через два часа начало темнеть. Загорелись первые теплицы. Виноват был двоюродный брат дяди Вовы, который прятался от жены с сигаретой.

Молодых поздравляли и часто кричали «Горько!», так как других развлечений больше не было. Приглашённый тамада сломал своим лицом единственный магнитофон, когда подошёл к дяде Вове с предложением жарить не только мясо, но и тофу для тех, кто не ест животных.

В полночь начались конкурсы. Галина Петровна заплетающимся языком сказала:

– Кто первым принесет мне тую с участка Петрашкевичей, получит главный приз вечера!

Разгорячённые напитками гости, словно ждавшие этой команды, сорвались на поиски злосчастного имения Петрашкевичей. Через полчаса у Галины Петровны было три туи, два кипариса, одна пихта и четыре канадские ели.

К великому сожалению конкурсантов, которые героически отбивались от голодных алабаев и страдали от солевой картечи сонных сторожей, перелезая через колючую проволоку, главным призом оказался кабачок.

Для первой брачной ночи молодым была выделена баня, так как все кровати в доме были отведены под нужды жертв конкурса. Толик был горяч – виной тому было давление, скакнувшее под двести из-за коньяка, которым дядя Вова поил его в течение вечера, желая проверить стойкость. Вызвали скорую.

Машина доехала до первых ворот и застряла в колее. Больного пришлось нести на самодельных носилках, так как сам он был не в состоянии даже стонать. Дядя Вова предложил ещё раз освежиться в бочке, но там уже сидел его двоюродный брат, которого наказала жена за курение. Я продал ей за двести рублей компрометирующее фото и обещание больше не щипать меня за зад.

Толику сделали укол и посоветовали не вставать с постели до утра. В этот момент дядя Вова починил магнитофон, и всех пригласили танцевать.

Первый танец принадлежал молодым, и по настоянию Галины Петровны это должен был быть вальс. Для вальса была подобрана наиболее подходящая композиция из имеющихся в её коллекции. Динамики заскрипели, зажглись фонари, жених и невеста взялись за руки и с первыми аккордами Лепса пустились в танец. Гости плакали – молодые отдавили им все ноги.

Закончилась свадьба салютом и общим фото, которое я делал уже на телефон, потому что камеру мне разбил двоюродный брат тестя. Дядя Вова достал из закромов свою ракетницу и сделал залп. На призыв к спасению прибыла бригада МЧС и осталась до утра.

Отоспавшись в розах, родители невесты объявили о начале второго дня свадьбы. Дядя Вова разжёг мангал и поставил чайник. В кустах малины разыскали дрыхнущего Толика.

Я растолкал спящую под моим одеялом Оксану и сказал, что пора вставать.

Чайный барон

Чай Тёма не любил. Разницу между индийским и китайским не понимал. Все эти расистские замашки по поводу чёрного, зелёного, белого, каркаде считал снобизмом, а «ценителей» называл выпендрёжниками.

Дома у Тёмы из напитков имелся только закаменевший цикорий и яблочный уксус, которые он разбавлял водой и пил в те дни, когда ему хотелось чего-то особенного.

Будучи человеком крайне необщительным, диалоги парень строил в основном из коротких и наиболее информативных фраз и звуков. Чаще всего просто кивал или кашлял.

Людей Тёма не терпел в принципе, был замкнут и пуглив, но при этом красив и материально обеспечен. Такое сочетание качеств делало его невероятно привлекательным и желанным для женщин.

Больше всего молчуна бесило то, что каждая из его ночных гостий просила угостить её вином, мартини, ну или хотя бы цейлонским чаем. На предложение распить яблочного уксуса с халвой девушки почему-то морщили носы и начинали одеваться, даже несмотря на робкие убеждения Тёмы, что это полезно.

Секс парень любил, а вот пьяных женщин – нет, потому приходилось закупаться чаем.

Но жадным Артёмка был не только до слов. Скупой парень экономил на всём. На одной пельменной воде мог приготовить первое, второе и компот. Чай для него был непозволительной роскошью и покупался строго в «Fix Price» или на рыночных распродажах.

Когда валюта взлетела, Артём почувствовал, что кризис протягивает свои холодные костлявые пальцы к его штанам, забирается в карман и застёгивает ширинку. Чай вырос на десять рублей за сто грамм, а в геометрической прогрессии это выливалось в кругленькую сумму. Тем более что девушки, которых он приглашал, как правило, чай не пили, но в знак собственной нравственности и для придания вечернему мероприятию культурности настаивали на том, чтобы чай был налит.

В связи с таким подходом к делу, на подоконнике, тумбах, полках и даже на журнальном столике были установлены аквариумы и трёхлитровые банки с плавающими внутри чайными грибами. Квартира напоминала кунсткамеру и этим отпугивала потенциальных претенденток на ночные утехи. Чайный гриб девушки пить и покупать тоже отказывались, чем сильно огорчали хозяина квартиры, поэтому в итоге пришлось всё раздать соседям.

Недолго думая, предприимчивый молодой человек решил выращивать чай сам, на балконе.

Тёма был человеком категоричным и дальновидным, потому не стал ограничиваться одним кустом и развёл дома настоящую плантацию, насколько позволяло место на балконе. К сожалению, индийский и китайский чаи плохо прорастали под костромским солнцем, и Тёмыч пришёл к выводу, что кустам требуется дополнительное освещение и особые удобрения.

Всё это было организовано с особой педантичностью, и дело пошло. Чай рос, затем обрывался, сушился на газетке возле батареи, фасовался по пакетикам, подписывался и убирался в шкаф.

Девушек увлечение Артёма как-то особенно будоражило и привлекало. Они проявляли живой интерес к гербарию и почему-то всегда спрашивали хозяина кустов о тюрьме. Тот лишь пожимал плечами и молча заливал заварку кипятком.

На удивление, гости чай начали пить. Некоторые выпивали по два, по три стакана и даже просили отсыпать чая с собой. Артём делиться не привык и начал брать за чай деньги. Постепенно секс пошёл на убыль, зато доходы с чая пошли в гору.

Иногда посреди ночи раздавались звонки. В трубку долго и томно дышали, а потом