Ты меня размажешь по рингу, и мне уже не встать.
В его голосе зазвучала такая мольба, что я растерялась. Мне показалось, что он сейчас расплачется. Я бы даже в это поверила, если бы не видела этого громилу с накачанными мускулами. Мне оставалось только замолчать.
– Да, я повел себя тупо, Лаурочка. Купился в легкую. Пожалуйста, прошу тебя: дай мне шанс. Только один! Ты правда мне очень понравилась. Ты такая… такая… – он замолчал.
– Какая? – спросила я.
– Не умею я в слова. Ну ёлки ж зеленые! Хорошая ты, не такая, как мои бывшие. Не намазанная, не прокуренная и не тюнингованная. В хорошем смысле, только не обижайся. Ни ботокса у тебя, ни прочих наворотов. Как учительница в школе: строгая, но добрая. Я даже оробел сначала, когда тебя дверью приложил. Чего, думаю, приглашать ее? Не согласится же! Где я, а где она? А потом сам себе сказал: «Ну стопэ морозиться, Никитос! Сейчас упустишь ее, и всё». И потому ждал тебя, пока ты у дока была.
– Ищи Васю Пупкина, а не Есенина и Пушкина, – всплыли в памяти слова подруги Светки.
А ведь она в чем-то права. Может быть, моя беда действительно в том, что я ищу сложных? А с простыми легче. Он, конечно, не Матвей. Господи, почему я о нем подумала? Он мой психотерапевт. И никаких отношений, кроме деловых, между нами нет и быть не может. Нужно ответить что-то. Никита ждет на том конце линии.
– Ну ладно, – снисходительно произнесла я. – Даю шанс загладить вину.
– Отлично! – он обрадовался, как ребенок. – Можно прямо сейчас приехать?
Я взглянула на часы.
– Нет, что ты! Уже очень поздно. Завтра приходи на занятия утром. Ты же хотел испанский учить?
– Буду раньше всех, – пообещал он. – Спокойной ночи, принцесса! – в его голосе так бурлила радость, что я невольно улыбнулась.
– Буэнос ночес, эстудьенте!
– Ээээ… – протянул он.
– Спокойной ночи, ученик! – перевела я.
Забавный он, конечно. Такой большой и сильный мужик, но при этом простодушный. И явно искренний. Конечно, радоваться рано. У меня всегда в начале отношений всё шоколадно. А потом шоколад превращается в субстанцию такого же цвета, но совершенно с другим амбре. Хотя попробовать определенно стоит.
Утром я приехала на работу. Никита уже ждал меня у входа с огромным букетом белых роз.
– Прости меня, учительница первая моя. Я – дурак. Правда. Мне очень стыдно, что поверил тупому малолетнему пранкеру с тик-током головного мозга, – Никита протянул мне букет. – Встал бы на колено, но с утра мышцу потянул в спортзале.
Этого еще не хватало! Вокруг коллеги, ученики.
– Не нужно на колено! – я поспешно схватила цветы. – Пойдем в аудиторию. Но сразу предупреждаю: поблажек в учебе не будет, так и знай.
– Нокаутируй меня, принцесса. Я заслужил. Даже закрываться не буду, – он широко раскинул руки, наклонился ко мне и подставил щеку так, чтобы мне было удобно бить.
– Физическое воздействие не мой метод, – я положила руку ему на грудь, заставляя выпрямиться.
Он вспыхнул и накрыл мою руку своей огромной лапищей. Чего это он так заалел, как красна девица? Неужели такой страстный, что и прикоснуться лишний раз нельзя? Сквозь тонкую белую футболку я почувствовала, как напряглись его железные мышцы. А его рука была горячей и какой-то до неприличия жадной.
Весь урок я ловила его внимательный взгляд. Пару раз даже ошибалась и запиналась. Никита неотрывно смотрел на меня и все время улыбался. В перерыве он пригласил меня на ужин в семь вечера. Я согласилась, совершенно позабыв о том, что сегодня у меня второй сеанс с Матвеем.
Мой ретро-гипнолог напомнил о себе сообщением на «Ватсап». Я ответила отказом, извинившись, что у меня другие планы. Матвей немедленно перезвонил. И по его тону я поняла, что он взбешен.
Глава 5. Любовь – это не мое
– Лаура, так работать невозможно! Нельзя делать большой перерыв между сеансами, особенно в начале терапии. Мы заранее договорились. И если у тебя вдруг появились другие планы, то их нужно отложить, – резким тоном заявил Матвей.
– Я просто…
– Машину не бери, – перебил он. – Приезжай на такси. Домой я тебя отвезу.
– Почему не брать машину?
Да что он себе позволяет? Разговаривает со мной таким диктаторским тоном, словно начальник.
– Потому что, возможно, ты будешь себя плохо чувствовать, так как сеанс продлится дольше. Не нужно в таком состоянии садиться за руль. А знаешь что? Не бери такси. Сам заеду за тобой в половине седьмого.
– Я не могу.
– До скольки ты работаешь, Лаура?
– До половины седьмого.
– Значит, в половину седьмого приеду. До свидания, – Матвей повесил трубку, не слушая моих возражений.
Я так и застыла с открытым ртом, держа телефон возле уха. Что же мне делать? Не скрываться же от Матвея. Хотя… Светка мне все время говорит, что нужно научиться хитрить. А у меня с этим плохо. Вот сегодня и начну.
В четверть седьмого я извинилась перед группой, что вынуждена закончить занятия немного раньше, и пообещала вернуть это время в следующий раз. Быстро схватила сумку и побежала вниз. Никита уже ждал меня.
– Добрый вечер, принцесса! – улыбнулся он.
– Добрый! – времени на любезности не было, поэтому я быстро пошла к его машине.
И в тот момент за спиной взвизгнули тормоза, и раздался голос Матвея:
– Лаура, ты ошиблась средством передвижения. Тебе сюда.
Я повернулась. Матвей вышел из машины и распахнул дверь.
Схитрила, называется. Лиса-неудачница залезла в курятник и застряла в дверях. Я подошла к Матвею.
– Спасибо, что приехал, но у меня другие планы. Сегодня никак, – прошептала я, чтобы Никита не слышал.
– У нас есть план терапии и его нужно придерживаться, – невозмутимо ответил Матвей. – Ну-ка быстро садись в машину, времени нет.
Что это еще за тон? Ну-ка быстро? Да что он себе позволяет? Я набрала воздуха в грудь, чтобы язвительно и твердо отказать. Но в этот момент мне на помощь подоспел Никита.
– Привет, док. Я смотрю: ты у меня девушку прямо из-под носа похищаешь.
– У нас сеанс, – юморной тон Матвей не поддержал.
– Понимаю, – улыбнулся Никита, – но у нас тоже планы вообще-то. Может быть, ты позволишь девушке самой решать, куда ей ехать?
– Лаура для меня не девушка, а пациентка. Поэтому и решать буду я.
– Эй, док, ну ты осади чутка, – Никита еще улыбался, но в голосе звучало явное раздражение.
– Зачем? – пожал плечами Матвей. – Ты меня уже просил осадить чутка во время твоей терапии. А
