поляне, в условленном месте, в норе средь валежника, покрытого сугробом. А Сява в случайное время наведывается туда. Забирает провиант и туалетную бумагу. Иногда — новые батарейки к фонарику. Бегунов с плейерами нет, а лыжники музон на слушают.
Даже если менты… Они не будут ждать круглые сутки. Сява подходит к тайнику задом наперед, чтобы казалось, будто он приходит отсюда. А вообще следы его ведут от плотной тропы, где неясно, кто ходил. Она — сплошной наст.
Ночами Сява спал, днем бродил. Или наоборот. Без разницы. Иногда ему казалось, что белый день, с белым тучным небом — это ночь. А ночь — темный сумрачный день. Потом он понял, что во времени можно ориентироваться по лыжникам. Они ночью не бегают. А как же часы? Счастливые часов не наблюдают, зачем Сяве часы?
— Поживи немного без времени, — сказал ему папа.
Так и делает. Чуток человеческого счастья.
Лыжников становилось всё меньше. Сява складывал их лыжи и палки на секретной свалке, которую обнаружил случайно, провалившись в яму, покрытую линолеумом. Сверху был, конечно, снег.
Когда в лесу действительно появилась милиция — ходили парами, в сугробах шарили — Сява нарочно бегал по главной тропе, изображая молодого спортсмена. Милиционеры подзывали его, опрашивали, не видал ли он чего подозрительного, и предупреждали — тут орудует маньяк.
Очень просто сбить настройку. Как шишкой снег с ветки. Как снежком шапку с головы. Как ледяшкой гонор с морды. У Сявы было радио, на батарейках — ходил по лесу и слушал. Крути колесико, находи волну по вкусу!
Один раз, в метровом диапазоне, обнаружил таинственный сигнал. Пи-пи-пи, пи-пи, пииииии. И он повторялся. Сява решил, что это азбука Морзе, и что в лесу где-то в берлоге сидит разведчик, иностранный шпион, и передает секретные сведения. Или свои координаты. Мол, заберите меня отсюда. Должен прилететь военный десантный вертолет, спустить лестницу и забрать шпиона с собой.
Ночью к Сяве пришла другая идея. Это маячок пришельцев. Что за маячок, сам толком не понял, но что это именно маячок — был уверен. Сто пудов!
Пока не истлели на Сяве носки, надо тайну разгадать. Иначе страшно! Кто пи-пи передает? С какой целью? Страшно стало Сяве спать. Думалось — вот рядом в километре, или даже тут, под боком, за упавшей березой, тоже кто-то прячется под землей и передает, передает. Ну или в случае маячка. Однажды озарится всё неземным светом и над тишиной скрипящих сосен с гулом повиснет оно, круглое тело с пришельцами внутри, и начнется самый настоящий захват Земли. С окраины, конечно. Кто же полезет в самый центр? Вначале они поработят спальные районы. Перед рассветом. Когда еще не ездят мусорные машины. Пришельцы поедут вместо них, на диковинных транспортных средствах. И включат звуковое оружие, неслышным ревом убивая население. Ты спишь, а у тебя мозги закипают. Так и будет. Сява знает.
Он провидец — однажды ему внутренний голос четко сказал:
— Завтра бублики подорожают.
И подорожали в том магазине, где Сява покупал. Было столько, стало столько. Сява рассказал об этом папе, и тот решил:
— Это пророчество.
И вообще умилился:
— Я вообще знаю, ты у меня паранормал. Развивай и дальше экстрасенсорику!
— Постараюсь!
В берлоге у Сявы всегда темно, даже днем. Можно лежать как тот Лилли в танке с водой. Выход сознания за пределы. Кончился запас чаю. Сахар, шишка, кипяток — делаем большой глоток. Очень вкусно, можно пить. Шишек много. Будем жить!
Он видел воронов в лесу, огромных, как орлов. Схватят и унесут тебя в гнездо на вершине сосны. Сява боялся этих орлов и закапывался в снег, едва заслышав карканье. Он уже научился закапываться быстро и лежать не дыша, не шевелясь — со стороны казалось, будто не человек в снегу, а простое бревно.
Между тем у его отца появился план спасения экономики страны. И он даже написал его в толстой, общей тетради, озаглавив «Затянем туже пояса». Каждый дееспособный житель страны надевал пояс и затягивал его потуже. Таким образом, желудок мог уместить меньше. Меньше потребление — меньше расходы. Да, вначале трудно, надо привыкнуть.
— Но экономический эффект! — восклицал Николай, приставая к соседям у входа в парадное. А те стояли и говорили:
— Потапова в президенты, да, надо поддержать. Человек из народа. Знает беды.
Человек из народа выступал всё больше — в клубах, дворцах культуры, даже в супермаркетах. О планах своих выражался прямой наводкой:
— Если поддержите, баллотируюсь! Что остается?
По всей стране открывались школы его последователей. Выпускались и ходили по рукам сборнички особых песен для лучшего роста огурцов.
Ударили морозы. Николай Савченко особо остро ощутил одиночество — четыре слова на «о» подряд, с ума сойти! И решил познакомиться по сети. Отправился в интернет-кафе неподалеку. Внутри пахло носками и сигаретами. Николай был в таком заведении впервые, но знал, что есть такой человек — администратор. Высмотрев похожего, обратился:
— Я опытный пользователь! Качать-не-перекачать! Качаю больше, качаю быстро.
— Платите и качайте, сколько хочется, — ответил админ. Постоянно находясь в удушливой атмосфере и полумраке, он выглядел очень нездорово. Будто жизнь в нем поддерживается лишь благодаря распитию донорской крови.
Под руководством админа Николай вышел на сайт знакомств и отыскал себе избранницу по имени Маша. Вот что он набрал ей одним пальцем, шевеля губами и ошибаясь:
Дорогая Маша, ты меня не знаешь, я тебя тоже, но ведь это отличный шанс познакомиться! Я секретный агент, но не могу много об этом говорить, может быть расскажу больше, когда мы сблизимся. Но и тогда я не смогу рассказать всю правду! А правда очень опасна, я носитель таких тайн, что людей буквально убивают! Но я выжил в этой мясорубке и теперь скрываюсь под чужим именем и даже в чужой квартире, и сын не мой, а приемный уникум, плод секретного эксперимента по выращиванию музыкального гения, нового Бетховена. Рожденный в колбе… Ты наверное видела об этом журналистское расследование по телевизору, но они докопались не до конца.
По осени, когда землю засыпает красными листьями и небо так изумительно прекрасно, у меня бывают изнурительные, жгучие поносы. Я переношу их стоически, до боли стиснув зубы. Я не герой, но могу многое. Позвони мне на домашний телефон.
А завтра позвонил какой-то шутник и сказал искаженным басом, едва удерживая смех:
— Васю можно?
— Я Вася, — Николай ответил, — У меня для вас уже лежит пакет.
На той стороне провода несколько секунд обдумывали и спросили:
— А когда и где можно забрать?
— У входа
