если он не собирается использовать меня для помощи?
Я остаюсь в своем роскошном номере и со свободными часами в сутках, чтобы делать все, что захочу.
Похоже, я слишком много думаю.
ГЛАВА 5
Хадсон
Я решаю не отвечать на звонящий телефон. После нескольких часов разговоров у меня наконец-то появилось свободное время, чтобы принять душ и сделать коктейль из множества местных спиртных напитков в мини-баре. Проверяю определитель номера, чтобы убедиться, что это не Лиллиан, и вижу имя моего брата Александра. Нажимаю «Принять».
— Алекс, как дела?
— Ты презентовал второй отель?
Типичный Александр. Всегда сразу к делу.
— Полет прошел хорошо, спасибо, что спросил. Здание великолепно. Я думаю, это твой лучший проект.
— Ты не ответил на мой вопрос.
Я закатываю глаза, хотя он меня не видит.
— Нет. Пока нет. Я провел с Чатто в общей сложности тридцать минут с тех пор, как приехал сюда. Дай мне немного времени, чтобы наладить отношения.
Он издает полурычание-полуворчание.
— Это не имеет смысла.
— Позволь мне делать свою работу, брат.
— Хорошо. Пока.
Нажимаю «Завершить разговор» и проверяю время. Я написал Лиллиан пару часов назад и сообщил, что у нас заказан ужин на восемь часов. Наверное, нам уже пора идти туда, поэтому отправляю ей короткое смс, сообщая, что уже иду в ее номер.
С тех пор как мы расстались сегодня днем, от нее не было никаких вестей. Мне стало интересно, чем она занимается, но в основном я задавался вопросом, не попала ли она в какие-нибудь неприятности.
Лиллиан совсем не такая, какой я ее представлял после той ночи, когда она значительно снизила количество моих сперматозоидов. В одну секунду она смелая, в следующую робкая. Девушка говорит, что думает, и все же иногда, могу с уверенностью сказать, что она держит язык за зубами. Я не могу понять, что заставляет ее вести себя так или иначе, и во многом она напоминает мне Александра. Как будто под ее хаотичной внешностью скрывается кто-то по-настоящему замечательный, кого никто не обнаружил, потому что не потратил время на поиски. И ее загадка вызывает у меня желание покопаться.
Я стучу в дверь ее гостиничного номера.
— Иду. Ай! Вот дерьмо на палочке, сукин сын, ублюдок!
Дверь открывается, и Лиллиан стоит там, слегка согнувшись, положив одну руку на бедро, с искаженным от боли лицом.
— Привет, — ворчит она.
— Что случилось? — Я закрываю за собой дверь и иду за ней внутрь. Ее чемодан лежит раскрытый на кровати, а рядом с ним валяется куча одежды в два раза больше чемодана.
Девушка сердито вскидывает руку в сторону выступающей из стены природной скалы.
— Обратная сторона слияния с природой. — Она потирает бедро, привлекая мое внимание к тому, что на ней надето.
Облегающее платье кремового цвета с длинными рукавами и подолом выше колен. Черный пояс подчеркивает ее узкую талию и округлые бедра. Вырез низкий и открытый, а из-за того, как она наклонена, виден намек на белый кружевной бюстгальтер. Я перевожу взгляд на столик, где на полотенце лежат белые трусики. В панике я отвожу взгляд в сторону, и мои глаза встречаются с ее.
— О, боже. — Лиллиан подбегает к столу, хватает трусики и прячет их за спиной. — Мне так жаль, что тебе пришлось это увидеть.
Я пожимаю плечами с отточенным с детства безразличием.
— Веришь или нет, но женское белье меня не пугает. — Несмотря на мои слова, мое сердце бьется чуть сильнее.
— Я не понимала, пока не начала готовиться к ужину, — говорит она, убегая в ванную, — что забыла упаковать, гм, все необходимое. — Когда возвращается, то отказывается встречаться со мной взглядом. Останавливается у края кровати, где на полу стоит пара черных туфель на каблуках. — Решила постирать их, чтобы надеть завтра. Ладно, наверное, тебе не к чему такие подробности. Я лучше помолчу. — Она нервно смеется и наклоняется, чтобы надеть туфли.
И тут меня осеняет.
У нее только одна пара нижнего белья. И эта пара сейчас сушится в ванной. Что означает… Мой взгляд опускается на ее задницу, когда девушка переминается с ноги на ногу, чтобы надеть другую туфлю.
Под платьем на ней ничего нет.
Мое тело наполняется жаром, а кожа кажется слишком натянутой. Я слепо смотрю в пол, пока она заканчивает с туфлями.
Красивая женщина. Ужин наедине. Никаких гребаных трусиков. Блядь.
— Я готова, — объявляет Лиллиан, держа сумочку в одной руке и iPad в другой.
— Тебе не понадобится… — Я прочищаю горло, удивляясь, какого черта, я вдруг заговорил хрипло, как Барри Уайт. — Можешь оставить iPad здесь.
Ее и без того пухлые губы становятся еще пухлее.
— Мне не нужно будет делать заметки?
Прекрати пялиться на ее рот, придурок.
Я разворачиваюсь и направляюсь к двери.
— Нет, не сегодня. — Я держу дверь открытой для нее. — У тебя есть ключ?
Она резко останавливается, разворачивается, берет ключ с прикроватной тумбочки и засовывает его в клатч.
Мы идем бок о бок по коридору к лифту, и я стараюсь не зацикливаться на том, как хорошо от нее пахнет. Ничего подавляющего, как у большинства роскошных духов, которые пахнут совершенно неестественно, а что-то более мягкое. Более нежное. Чистое. Я ловлю себя на том, что наклоняюсь ближе, чтобы наполнить легкие.
— Стой. — Она отходит от лифта. — Телефон. Подожди, я сейчас вернусь!
Я позволяю себе секунду понаблюдать, как двигается ее округлый зад под тканью платья, пока девушка спешит по коридору в свою комнату. Затем отворачиваюсь и напоминаю себе, что это не свидание. Это бизнес. Я профессионал. Мастер самоконтроля.
Или я так думал.
Проходит несколько минут, и я уже собираюсь пойти убедиться, что она не упала и не ударилась головой, когда Лиллиан выбегает в коридор.
— Еле нашла свой телефон. — Ее лицо направлено вниз на экран. — О, ты написал мне сообщение. — Она присоединяется ко мне у лифта и смущенно улыбается. — Извини.
— Ничего страшного. — Мы заходим в лифт, и я стараюсь не думать о том, что нахожусь наедине с красивой женщиной в платье и без нижнего белья. Потому что только подонок мог бы так поступить. А я не подонок. Это не свидание. Я повторяю себе это снова и снова и отказываюсь смотреть куда-либо ниже ее подбородка.
— Я иногда бываю немного забывчивой. — У нее глаза ледяного голубого цвета, которые, кажется, искрятся, когда она моргает. — Уверена, что это главная причина, по которой твой брат меня ненавидит. — Она самоуничижительно смеется.
— Если бы он тебя ненавидел, то уже давно уволил.
— А разве
