в такое время дома сидит? А рабочего телефона Веры он не знает. Может, позвонить Тарасу? Да, а что он ему скажет? Мол, дай служебный телефон Илсы? Черт, забыл совсем – сегодня же Илса в отгуле! Она же вчера сама говорила об этом! Вот же вылетело из памяти! И что теперь, где ее искать? Может, все же позвонить Вере? Неудобно, Каринка наверняка той уже похвасталась. А если еще не позвонила, то обязательно позвонит, подруги же. Нет, наверное, лучше всего будет подождать Илсу у ее подъезда. Рано или поздно она появится. А что ждать придется, так кто в этом виноват? Илса тоже, наверное, ждала и нервничала, теперь его очередь.
Олег вернулся к подъезду Илсы. Чтобы не бросаться в глаза, свою «восьмерку» он поставил немного в сторонке. Настроившись на длительное ожидание, слегка опустил спинку кресла. Ладно, подождет, спешить все равно некуда. Солнце светит, воробьи чирикают, очень даже неплохо. Жаль только, не купил чего-нибудь попить, а если бы додумался еще бутербродов набрать, совсем хорошо было бы!
* * *
Когда Олег проснулся в третий раз за этот день, дело шло к вечеру. Народ валом валил от станции метро и от автобусных остановок. Кто к кастрюлям, кто к телевизору, а кто к припасенной загодя бутылочке пива! Ах, хорошо бы сейчас банку колы, да из холодильника. А еще лучше минеральной воды. В пересохшем рту стоял неприятный привкус. Да, надо обязательно попить и пожевать жвачки. А то нехорошо с людьми говорить, когда изо рта такой выхлоп.
Припарковал машину у ближайшего киоска, Олег выпил залпом банку колы. Стало легче. Бросив в рот подушечку «Дирола», рассеянно глядя по сторонам, прошелся вдоль ларьков. И вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Он резко обернулся. На противоположной стороне улицы стояла Илса и смотрела на него.
Олега как будто кольнуло в сердце. Как он мог променять эту леди, нет, королеву, на какую-то Карину? Надо же быть таким ослом! Вот же дурак! Ну дурак, он и есть дурак, взял сам все себе и испортил! Или еще не испортил? И почему испортил? Испортить можно то, что есть, а чего еще не было, как можно испортить? Не-не-не никаких пораженческих настроений, у них с Илсой еще ничего не было значит, и измены никакой нет!
И все же, Господи, сделай так, чтобы она его простила.
Олег бросился вперед, лавируя между застрявшими в пробке машинами, и через считанные мгновения стоял уже рядом с Илсой.
– Илса, извини, пожалуйста, я проспал! – брякнул он с ходу. Нет чтобы сказать, мол, перепутал адрес, забыл номер телефона. – А потом звонил, приезжал, а тебя нет!
– Мама, знакомься, это Олег. – Девушка повернулась к стоявшей рядом хорошо одетой пожилой женщине, которую Олег поначалу не заметил. То, что дочка пошла в маму, было ясно как день – одно лицо, одинаковый рост, только у матери сеть морщинок в уголках губ и у глаз. Хотя нет, еще глаза различаются. Как будто одинаковые, золотисто-карие, но приглядишься и убеждаешься, нет, разные. У Илсы они теплые, кроткие, мягкие, а у матери более желтоватые, чем зеленые. И сам взгляд жесткий колючий, немигающий. Совсем как у тигрицы, такой же пронзительный, словно она тебя насквозь буравит.
– Олег, это моя мама. Ее зовут Алла Рихардовна, – продолжила знакомить Илса. – Я ее только что встретила, и… вот приехали домой.
– Вы меня извините, я действительно виноват!! Но я сейчас все быстро сделаю! – торопливо продолжал говорить Олег, почти не слыша Илсу. – Я прошу вас, пойдемте посмотрим, что у вас сломалось.
– Мама, может, действительно пойдем? – поддержала его Илса. – Олега все хвалят, говорят, отличный мастер.
– Вы нас извините, Олег, – вежливо, но твердо произнесла Алла Рихардовна. – Давайте лучше как-нибудь в другой раз. Дело в том, что я сегодня жду гостей. – Она повернулась к дочери: – Я совсем забыла тебе сказать, через полчаса к нам приедут пациенты. Так что сама понимаешь, не сегодня. Простись со своим знакомым и быстро домой. Я тебя жду. До свидания, Олег.
Алла Рихардовна, даже не взглянув в сторону Чернова, направилась к переходу.
Олег оторопело застыл. Странная какая-то. Может, она думает, ему деньги нужны?
– Вы не думайте, я не из-за денег, я бесплатно все сделаю! И быстро! – торопливо проговорил он ей в спину. Алла Рихардовна остановилась и повернулась к нему.
– Нет, Олег. – Женщина покачала головой. – Я ничего не имею против тебя, возможно ты хороший парень, но за тобой… Нет, не надо, просто не нужно, и все. Может, потом, не сейчас… Впрочем, нет, не знаю, не знаю, давайте перенесем этот разговор на более подходящее время.
– Мама, что с тобой? – растерянно воскликнула Илса. Олег обиженно насупился. – Мама, Олег порядочный человек, и то, что он проспал…
– Он не просто проспал, он был с женщиной! – отрезала мать, повернулась и пошла дальше. Было слышно, как она бормочет: – Но я ее почему-то не вижу. Если хочешь… но ее… ее нет, я ее не вижу!
Илса устремила непонимающий взгляд на Олега. Чувствуя себя так, словно его уличили во лжи, что, кстати, наполовину так и было, он с разобиженным видом махнул рукой и со словами: «Я просто хотел помочь и все. Мне ничего от вас не нужно» – пошел к «восьмерке». На полпути он остановился, решив, что называется, оставить дверь открытой:
– Не понимаю в чем проблема, но если понадоблюсь, найдешь меня через Веру.
* * *
Эмма Фадеевна Акопян, пожилая медсестра, сдав смену в роддоме, где она работала, по заведенному обычаю посидела часок с подругами за чашкой чая и лишь после этого отправилась домой. По дороге Эмма Фадеевна зашла на рынок – она не признавала продуктов из магазина. Нагруженная сумками, она направилась к старой панельной пятиэтажке, где жила вместе с внучкой в маленькой квартирке на четвертом этаже. Должно быть, внучка дома. Это из-за нее Эмма Фадеевна не спешила домой – не хотелось начинать неприятный разговор. Но как ни оттягивай, а серьезно поговорить с ней все равно придется. Внучка совсем совесть потеряла, опять не ночевала дома! Думает, если мама с папой в Ереване, то можно делать что хочешь? Или она думает, бабушка у нее – выжившая из ума дура и не догадается во время дежурства проверить, дома внучка спит или нет? Как бы не так!
Эмма Фадеевна глубоко сожалела о том, что поддалась на уговоры Карины и не сообщила обо всем дочке и зятю с самого начала. Надо было сказать хотя бы дочке. Но что
