горит. Что мне делать? Скажите, дорогой магистр, как мне поступить?
Магистр (мягко). Если все действительно так серьезно, вы могли бы рассказать о своих чувствах этой девушке.
Питониус. Чувства, чувствам, о чувствах. Какой вздор вы мелете, любезнейший. Не забыли ли вы, с кем имеете дело? Ха-ха, чувства… И потом, я не знаю, как это, так сказать, признаются в своих чувствах. Все горит в сердце, все перемешалось в голове, но как об этом рассказать?..
Магистр. Не волнуйтесь и не убивайтесь. Насколько я помню, при любовных признаниях применяются музыкальные инструменты — гитара, по преимуществу, и стихотворная форма изложения. Когда-то я и сам знал премиленькие любовные песенки, мадригалы и сонеты. Но все стерлось в памяти.
Питониус. «Когда-то». А мне нужно сейчас! Сейчас! Умоляю вас, пошевелите своими пронафталиненными мозгами и вспомните хоть что-нибудь.
Магистр. Я и стараюсь. Но это было так давно, и время так беспощадно. Помню, в одном превосходном поэтическом произведении рифмовалось «роза» и «мороза». Но что было в середине? И потом вы имеете дело с Изабеллой, а не Розой.
Питониус. Не можете помочь, ну и дьявол с вами! Постойте, постойте. Что-то рождается у меня само. Роза, мороза… Изабелла. (Напевает.)
Встань, проснись, Изабелла…
Встань, проснись, Изабелла…
Происшествие четырнадцатое
Залитое луной палаццо. Под балконом аудитор, задрапированный в плащ. Поет, аккомпанируя себе на гитаре:
Встань, проснись. Изабелла,
Видишь, солнышко село,
Мы рассмотрим на деле
Вопросы Любви…
Изабелла (полуодетая, подбегает к раскрытому окну. Испуганно спрашивает). Кто там?
Питониус поет и играет на гитаре.
Изабелла. А, это вы?.. Вы всех разбудите. Не сходите с ума, мой дорогой.
Питониус. К сожалению, это не в моей власти.
Изабелла. Что вы хотите сказать?
Питониус. Только то, что я влюблен в вас, о несравненная Изабелла! Мое счастье и жизнь в ваших руках…
Изабелла. Влюблены? Предлагаете мне руку и сердце? Я вас правильно поняла?
Питониус (после некоторого колебания). Да, правильно. Именно. Именно, руку и, так сказать, сердце.
Изабелла. Но в карете вы дали понять, что придерживаетесь самых строгих правил. А теперь эта любовь с первого взгляда… И вы даже не спрашиваете о моих родственниках…
Питониус (с тревогой). Да, родственники… Впрочем, если в трех-четырех поколениях нет ничего такого, я бы примирился… Всего три-четыре поколения, моя дорогая. О, не разбивайте мне сердца…
Изабелла. К сожалению, я тут ничем не могу помочь. Мой дед был эфиоп…
Питониус (в ужасе повторяет). Эфиоп…
Изабелла. Моя бабушка с отцовской стороны цыганка…
Питониус (эхом). Цыганка…
Изабелла. Второй мой дед — иудей.
Питониус. Иудей…
Изабелла. А вторая бабушка — римлянка, но поклонялась языческим богам, Юпитеру и Зевсу.
Питониус пятится. При последних словах Изабеллы, схватившись за голову, он бежит с леденящим душу воем.
В тембре его голоса и в поведении можно заметить фамильное сходство с Питониусом сорок первым, тень которого являлась на кладбище
Происшествие пятнадцатое
Светит луна. По-прежнему у кареты под зелеными пиниями спит магистр. На губах его блуждает улыбка. Вдалеке раздается вой.
Вой усиливается, и появляется Питониус. Одежда его в беспорядке, он мертвенно бледен.
Питониус. А, вы изволите дрыхать. Друг, который столько сделал для вас, погибает, а вы дрыхнете…
Магистр (приподнимаясь, с той же нежной улыбкой). Мне снилась музыка сфер, божественная музыка сфер, и вдруг раздался пронзительный звук. Вероятно, комета пронеслась через небесную гармонию.
Питониус. К дьяволу небесную гармонию. Ваше бормотанье еще хуже стихов. Это не комета, а я. Спутать комету с аудитором, тысяча чертей, и вы еще смеете называть себя ученым…
Магистр. Это вы?.. Но почему вы так бледны, и ваша одежда в беспорядке? Что случилось?
Питониус. Он еще спрашивает! Все погибло, магистр. Все погибло, и сердце истекает кровью. Я чувствую себя так, будто меня морально вздернули на дыбу и клещами рвут ногти.
Магистр. Да, насколько я помню, все это создает не совсем приятные ощущения.
Питониус. «Насколько вы можете вспомнить». Ха-ха-ха-ха. Вам терзали смертное тело, а мне душу. Между прочим, я сорок лет даже не подозревал, что эта самая душа во мне имеется. Она вела себя в высшей степени тактично при самых различных обстоятельствах. И вдруг… И вдруг… О, я несчастнейший из несчастных!
Магистр. Но что случилось?
Питониус. Брак с прекрасной Изабеллой невозможен.
Магистр. Почему?..
Питониус. Она призналась, что дед ее эфиоп, другой дед иудей, а бабки — цыганка и язычница.
Магистр. Успокойтесь, мой друг, подумаем. Косинус, умноженный на тангенс. Есть. Язычницу исключим; мы же в самом начале первого века, и христианство еще не в моде.
Питониус. Все равно три четверти больше, чем одна четверть.
Магистр. Да, три четверти больше, чем одна четверть… Но… Но… Вы действительно любите Изабеллу?
Питониус. Действительнее и быть не может. Люблю, так сказать, как сорок тысяч братьев любить не могут!
Магистр. Тогда пойдите к ней и скажите, что любовь не знает преград.
Питониус. Пойти и сказать: «Любовь не знает преград»? А что, если в самом деле пойти и сказать?
Происшествие шестнадцатое
Изабелла у окна. Под окном Питониус.
Изабелла. Я очень тронута вашими словами, дорогой Питониус. Но все-таки одну преграду любовь знает.
Питониус. Вздор. Не будете же вы спорить с таким ученейшим человеком, как магистр, а он положительно утверждал, что любовь не знает преград. И я тоже говорю, к черту ваших проклятых предков, к дьяволу. Забудем о них, Изабелла.
Изабелла. Я не о предках…
Питониус. Не о предках?..
Изабелла. Что вы сейчас чувствуете, милый Питониус?
Питониус. Тут у меня горит (прижимает руку к сердцу), а тут все смешалось (кладет ладонь на лоб).
Изабелла. Тут горит, а тут все смешалось? А что делать, если у меня тут холодно, как на леднике, а тут все в порядке, как в только что убранной комнате? Прощайте, Питониус! (Уходит.)
Питониус. Не исчезайте. Не убивайте меня. Сжальтесь, прекрасная Изабелла. Я буду ждать. Скажите, что вы когда-нибудь сможете полюбить меня. Хоть когда-нибудь.
Изабелла (останавливаясь). Я вас полюблю тогда… тогда, когда на вашей железной голове вырастут ромашки.
Дверь закрылась. Питониус остался один.
— Тогда, когда на вашей железной голове вырастут ромашки, — убитым голосом повторил Питониус. — Но как им вырасти? Это же антинаучно. О, я несчастный!
Происшествие семнадцатое
Пинии. Карета. Спящий магистр.
Питониус (появляясь из глубины леса). Опять дрыхнет, когда друг его
