– Ты что, глухая? Я говорю, танки давай!
– И на каком основании?
– Ты не военнослужащая, эти танки тебе не принадлежат.
– Эти танки воюют в составе двадцать седьмой танковой дивизии полковника Ахманова, так что вы, товарищ капитан, можете идти лесом в дальнее эротическое путешествие.
– Что?..
– Проще говоря, идите вы, товарищ капитан, на хер. Вы уже как минимум дважды просрали свои танки и теперь хотите сделать это в третий раз? Нужны танки – значит, сами их найдите, отремонтируйте и снарядите, как сделала это я. А халява кончилась.
– Я смотрю, ты тут совсем оборзела! А ну, пошла прочь, шалава!
Он с решительным видом двинулся ко мне, а я, достав из кобуры ТТ, передернул затвор и выстрелил в землю перед самым носком сапог Борисова. Он так и замер, с испугом глядя на меня, ведь теперь мой ТТ смотрел ему прямо в грудь, а на выстрел уже бежали наши бойцы, в том числе и старший лейтенант Горобец.
– Что тут происходит, товарищ сержант? – обратился ко мне Горобец, а Борисов с удивлением уставился на него, как только услышал его обращение ко мне.
– Товарищ старший лейтенант, вот, грабить нас пришли, танки отобрать хотят. Свои в очередной раз про… пролюбили, так решили наши забрать.
– А стреляла зачем?
– Так товарищ капитан слов не понимает, пришлось применить оружие, чтобы его остановить.
– Товарищ сержант?.. – потрясенно проговорил Борисов.
– Да, сержант! – ответил ему я. – Командир усиленного танкового взвода в 54-м танковом полку 27-й танковой дивизии.
Тут внезапно появился и Ахманов. Как оказалось, он проводил рекогносцировку и оказался поблизости.
– В чем дело, кто стрелял?
– Я стреляла, товарищ полковник. Вот товарищ капитан уже раз отобрал у меня танк и бросил его на следующий день, а теперь, увидев у меня уже пять танков, намеревался их снова отобрать, чтобы потом бросить при первых же трудностях. Словами его было не остановить, вот и пришлось стрелять в землю перед ним.
Ахманову очень не понравилось происходящее, а именно попытка отобрать у него танки, да еще и младшим по званию.
– Капитан! Потрудитесь объяснить, на каком основании вы хотели забрать себе наши танки?!
– Товарищ полковник, я не знал, что это ваши танки. Я увидел Нечаеву, а поскольку она не военнослужащая, то и решил забрать у нее танки.
– А где ваши танки?
– Пришлось бросить: топливо кончилось.
– А почему у товарища сержанта оно не кончилось? Почему она находит и танки, и топливо, и боеприпасы к ним, а вы нет? Почему она только увеличивает у себя количество танков, а вы их все время бросаете?!
Борисов лишь помалкивал, ему нечего было сказать в ответ. А Ахманов, немного упокоившись, произнес:
– Можете идти, товарищ капитан, я вас не задерживаю.
– Товарищ полковник, а можно мне к вам, моя часть разбита.
– Направляйтесь в таком случае на сборный пункт, а мне такие командиры не нужны. Если бы я мог, то я Нечаевой присвоил бы капитана и поставил ее на батальон.
Борисов вместе со своими бойцами понуро пошел прочь, а Ахманов повернулся ко мне.
– Надя, это тот самый командир, который у тебя сначала отнял танк, а на следующий день его бросил?
– Да, товарищ полковник, тот самый. Он ведь тоже мог встать где-нибудь, провести разведку, чтобы выяснить, где можно добыть топливо и снаряды, а потом вечером, чтобы избежать авианалетов, двинуться в путь, или днем, но выбрав для этого лесные дороги. А он даже подумать не хочет. Более чем уверена, что он просто бросил свои танки, как только в них кончилось топливо, и даже не уничтожил их. А тут увидел меня и захотел снова задарма танками разжиться, а потом так же легко и их бросит, как только топливо закончится.
В общем, удалось не только отшить этого капитана, но и, образно говоря, опустить его ниже плинтуса. Вот только долго мы тут не задержались.
28 июня 1941 года. Барановичи
Наш герой не был знатоком Великой Отечественной… Нет, конечно, он знал ее общий ход и примерное время основных битв, но и понятия не имел, что своими действиями уже незначительно изменил историю. Благодаря тому, что с его помощью 17-й механизированный корпус получил снаряды и стрелковое вооружение, а также при его непосредственном участии было уничтожено около сотни вражеских танков, Барановичи удержали на два дня дольше, чем это было в реальной истории.
Следующий день не принес нам хороших новостей. Да, мы пока удерживали город, но немцы прорвались на флангах, и в итоге Барановичи попали в котел. Полковник Ахманов получил приказ на прорыв, но мне отнюдь не нравилось двигаться под авиаударами с воздуха и без малейшей разведки. К тому же снабжение: сейчас у нас были полные баки, и даже удалось достать топливозаправщик, который был под пробку заполнен солярой, но надолго нам этого не хватит – это одна полная заправка моих пяти танков. Да и действовать против подготовившегося к схватке и вставшего в оборону противника не то же самое, как против маршевых колонн из засад.
Есть и еще одно важное обстоятельство: один я могу воевать как хочу, а в составе подразделения – как будет приказывать начальство, а сейчас оно в основном дубовое. Нет опыта современной войны, да и политработники постоянно в руководство вмешиваются, а ответственности за дебильные приказы не несут. Сейчас формально мой командир – это старший лейтенант Горобец, который влюблен в меня без ума, и хоть я ему ясно показал, что ему ничего не светит, тем не менее манипулировать его влюбленностью можно.
– Товарищ старший лейтенант, можно вас на пару слов?
– Конечно, Наденька, что ты хотела?
– Обсудить наши ближайшие планы. Идти на прорыв вместе со всеми я не хочу: слишком велик шанс потерять танки и при этом не нанести противнику существенного урона.
– Да, но…
– Простите, сначала выслушайте меня до конца.
– Хорошо, говори.
– Итак, по всей логике наши части должны пытаться вырваться из окружения по кратчайшей траектории, то есть ударом на восток, и немцы об этом прекрасно знают. Значит, они и подготовятся соответственно. Пробить нашу броню своими танковыми или противотанковыми орудиями они не смогут, по крайней мере, на КВ, а вот сбить нам гусеницы, чтобы обездвижить, – вполне. Во время боя, под обстрелом натянуть их снова мы не сможем – не дадут. А затем немцы или вызовут авиацию, что скорее всего, или наведут на нас тяжелую артиллерию и все равно сожгут танки. Возможен и более простой вариант: быстро выбить пехотное прикрытие, а затем, подобравшись, сжечь танки из огнеметов или даже простыми бутылками с бензином и маслом. Солдаты у них опытные, так что долго мы не продержимся.
– У тебя есть конкретное предложение?
– Да. Как говорил Суворов, удивил – значит победил. Противник ожидает от нас, что все мы дружно ломанемся на восток, чтобы кратчайшим путем прорваться к своим. Я предлагаю поступить наоборот, так, как от нас ни кто не ждет, – ударить на запад, навстречу противнику. Вы заметили, что сегодня не было ни одной атаки, только один налет и один обстрел, а это значит, что основные силы немцы бросили на фланги, где они удачно и прорвались. Сейчас от нас ждут всего, но только не контрудара.
