— Пострадали после битвы. Им нелегко пришлось — темная магия Горенеда сильно им навредила, но обещали, что к главному сражению успеют вернуться.
— Почему-то я так и думал, — выдохнул Хаджар, подкидывая в костер еще одну головешку.
Скорее всего именно Король и Слуга стали причиной, по которой им троим удалось уцелеть в обрывке Грани, а вовсе не потому, что Горенед решил их пощадить. Почему же тогда фанатик сказал Хаджару, что он спас его? Кто знает, что в голове у безумца. Хаджар мог только предполагать.
— Нам потребуется ускориться, чтобы успеть собрать армию и выдвинуться к замку Ордена.
Хаджар слегка поперхнулся. А вот это была совершенно новая деталь в пусть и сшитом белыми нитками, но хоть каком-то плане.
— А мы куда-то опаздываем?
Абрахам посмотрел на своего собеседника, затем на безучастного к происходящему Гая и на гнома с волшебником.
— Наши… соратники предупреждали, что в случае, если у Воронов получится захватить артефакт, то обряд те проведут в полнолуние.
Луна на небе уже начинала расти и Хаджару, довольно неплохому следопыту, не составило труда подсчитать, что времени у них оставалось — двадцать дней. И, учитывая, что до расположения Звездного Дождя, если без происшествий, добираться почти пять суток… Ну а то, что сотни кочующих, израненных и уставших учеников и мастеров секты Сумеречных Тайн не навлекут на их головы неприятности…
Хаджар слишком привык к тому, что в его жизни все идет через одно место, чтобы наивно полагать, что они действительно через пять суток окажутся на месте сбора всех глав и старейшин Чужих Земель.
Генерал выругался, после чего протянул ладонь в сторону Гая. Получив в свое распоряжение флягу, он приложился, скривился от вкуса браги, способной заставить опьянеть даже Небесного Императора и вернул обратно.
— Хорошо, ладно, — поднял ладони Хаджар. — Предположим мы успеем вернуться в срок. Предположим, даже, соберем хотя бы десять тысяч мечей. Но как, Вечерние Звезды и Высокое Небо, мы отыщем орден, который на протяжении эпох успешно прячется от куда более подготовленных адептов, чем наша компания?
Абрахам вздохнул. Очень неприятно вздохнул. Обычно, когда Хаджар слышал такие вздохи, то за ними следовало нечто, о чем потом генерал какое-то время жалел. Если, конечно, находил на это время, потому как выпутывание из глубоких задниц — процесс весьма время затратный.
— Наши товарищи сказали, что ты сможешь нас туда отвести.
— Да? — удивился Хаджар. — А как именно они не сообщили?
— Смерть близко.
— Спасибо, Гай, за поддержку, — кивнул Хаджар с удивлением подмечая, что он вполне себе понимает полуликого.
— Мой товарищ, — Абрахам особенно выделил первое слово. — сказал, что тебе стоит обратиться к вашему общему знакомому. В конце концов — это его игра. И если он не сделает ход, то…
Ну конечно… как может быть иначе… куда же без этого потустороннего психопата…
— Да к Каменным Предкам все это! — гном вскочил на ноги. — Хаджар-дан, ты как хочешь, а меня утомили эти ваше человеческие речи! Я либо плохо знаю ваш язык, либо ваши собственные языки плохо сидят в ваших же глотках. Все, я отдыхать!
И, развернувшись, Алба-удун отправился к тому же дереву, которое выбрал для себя Шакх. Интересно, сойдутся ли характерами эти двое?
— Слишком много тайн, парень, — покачал головой Шенси.
Хаджар лишь сделал неопределенный жест рукой, после чего поднялся и, открыв перед собой тропу ветра, направился как можно дальше от лагеря. Не хватало еще чтобы его собеседника, если тот, все же, соизволит явиться, кто-то заметил…
Глава 1692
Глава 1692
Как и было написано в старом ритуале, воссозданным Хаджаром (не без помощи нейросети) по разбросанным среди историй обрывкам истории, генерал встал на пересечении четырех дорог. Он достал из пространственного кольца несколько предметов. Разложил их в нужной последовательности, а затем произнес слова из старого, забытого в Безымянном Мире языке.
Ветер дул с запада. Он нес с собой запах гор и лугов. Поднимая пыль и пыльцу, бежал среди колышущейся травы и порой взлетал к небесам, где укутывался в одеяло из облаков. Парил среди серебренных нитей звездного света, льющегося на широкую степь, в которой и стоял Хаджар.
Так длилось, казалось, целую вечность. И все это время Хаджар молча стоял в центре очерченного круга, не зная, не поступает ли он сейчас как полный идиот. Хотя это было бы далеко не в первый раз, когда безумие генерала граничило с интеллектуальной неуклюжестью.
Выругавшись и покачав головой, Хаджар развернулся и занес меч, чтобы открыть путь среди ветров.
— Не прошло и тысячи лет, Хаджи, как ты соизволил вытащить меня из темницы.
Хаджар обернулся и увидел… Назвать это Хельмером язык не поворачивался. Изорванный хищный плащ больше не выглядел хищным зверем, а скорее побитой, скулящей собакой. Алая сфера больше не источала кровавый туман, а скорее — истекала им. Шляпа, вся грязная и пыльная, смятая, тряпьем висела на голове, закрывая часть лица. Лица, на котором было не отыскать свободного места от многочисленных порезов, синяков и травм.
Демон рухнул на землю. У него отсутствовала правая нога, левая — была срезана вплоть до бедра, а вместо левой руки — приделана ветка. Кажется — от вишневого дерева.
— Проклятье! — от неожиданности Хаджар принял защитную стойку и выставил перед собой клинок. — Что за…
— Ваш… покорный слуга… — прохрипело создание. — Одну… минуту…
Хельмер закрыл свой единственный глаз и… Хаджар не знал, как лучше описать собственному сознанию то, что сейчас произошло. Ночь, и без того темная, стала еще темнее. Но не так, как это было в случае с заклинанием Элегора. Нет, сгустившийся вокруг мрак не был чужим, а скорее — живым. Обладавшим собственным разумом и желанием.
Звезды погасли, а сам бархат полуночного неба вытянулся длинным шлейфом плотной ткани и укутал Повелителя Ночных Кошмаров. И из этой ткани роем посыпались многочисленные комочки чужих страхов. Они роем накрыли своего повелителя. Стали его ногами и руками, впивались ему в плоть, облепили сферу, а затем все вернулось обратно.
Реальность, едва ли не рябью пошедшая от манипуляций демона, снова стала собой. Звезды все так же пылали в небесах, которые вовсе не протягивались к земле полотнами ткани, а комочки страха растворились так же быстро, как и появились.
