К счастью для Фейт, которая скорее согласилась бы отменить свою поездку, чем попросить Джимми Ублюдка отвезти ее, младший садовник был занят посадкой деревьев перед домом и его оказалось очень легко найти. Его облачили в кожаные краги, подобающие шоферу, и он охотно оставил свои садовые занятия под надзором старшего садовника, усевшись за руль колымаги.
От Тревелина дорога к Лискерду вела вниз по холму, в долину Мура. Машина, натужно урча и откашливаясь, проехала по изрытой колдобинами дороге, потом по узкой тропе мимо Дауэр Хаус, где жил Ингрэм со своей женой Майрой и двумя сыновьями, Рудольфом и Бертрамом (которые очень походили на своих дядей Барта и Кона), и выехала наконец на шоссе. Вокруг развернулись прекрасные виды весеннего Корнуолла, но Фейт не обращала на природу ни малейшего внимания. Она была полностью занята мыслями о том, что же она скажет Клиффорду, племяннику Пенхоллоу, понимая в глубине души, что на самом-то деле ничего она не придумает свеженького, чтобы стоило продолжать размышлять об этом...
Она так глубоко погрузилась в раздумья, что даже не кивнула миссис Венгрен, жене викария, которая поклонилась ей с дороги. Миссис Венгрен придерживалась строгих христианских принципов и никогда не переступала порог Тревелина, осуждая царящие там нравы, но Фейт она всегда жалела, считая, что та губит свою душу среди такой жизни, и частенько приглашала ее на чашку чая. Ее муж, весьма простой в общении и жизнерадостный джентльмен, который никогда не отказывался от стаканчика доброго вина и не был равнодушен к щедрым пожертовованиям, которые мистер Пенхоллоу делал в пользу местного прихода, иногда посещал своего грешного прихожанина. Куратор викария, мистер Саймон Уэллс, который хоть и не был коренным корнуолльцем, но владел значительным земельным наделом, считал, что викарий напрасно предпочитает закрывать глаза на творящиеся в Тревелине безобразия, и сам не склонен был посещать этот дом. Но мистер Уэллс не занимался и не интересовался спортом, и потому его мнение было совершенно безразлично для всего мужского населения Тревелина...
Следуя в целом правильным, хотя и несколько извилистым курсом, что было видно по следам колес на пыльном шоссе, драндулет въехал в Лискерд и, грохоча, подкатил к дому в стиле короля Георга, на дверях которого был указан арендатор помещения: «Блэзи, Блэзи, Гастингс и Вембери». Табличка, однако, отражала далеко не всю правду, поскольку старший Блэзи благополучно скончался вот уже много лет назад, младший Блэзи отошел от дел, а мистер Вембери выполнял только самые простые и необременительные поручения.
Теперь хозяином конторы по существу был Клиффорд Гастингс. Именно к нему и попала Фейт после недолгого ожидания в приемной наедине с измученным бездельем и безденежьем клерком.
Клиффорд был одного возраста с Раймондом Пенхоллоу, но имел значительно более свежее лицо, чистую светлую кожу и открытый взгляд, благодаря чему казался младше своего двоюродного брата. Он почти ничем не походил на свою мать, а кроме любви к охоте с гончими и некоторой слабости к хорошеньким женщинам его вообще ничто не роднило с семейством Пенхоллоу.
Когда Фейт вошла, он вскочил из-за стола, утыканного ручками и заваленного многочисленными бумагами, и радостно приветствовал ее. Он имел приятное свойство всегда обращаться с людьми по-дружески, а уж своих родственников встречал неизменно тепло.
– Как дела, Фейт?! – вскричал он. – Как мило с вашей стороны, что вы заехали! Ну, расскажите, что у вас хорошего? Как поживает дядюшка Адам? А моя мама? Ага, неплохо, вот и хорошо. Ну, садитесь, садитесь... Расскажите, как идут дела.
Не расположенная терять время в светских разговорчиках, Фейт сразу взяла быка за рога.
– Клифф, я приехала к вам умолять помочь мне!
Он сел в свое кресло. На его лице выразилось легкое расстройство, поскольку Клиффорд был из тех людей, которые сразу же инстинктивно начинают соболезновать собеседнику, подстраивая выражение лица и голос под него...
– Всем, чем смогу, я вам помогу, конечно. Что же случилось?
– Это... Это связано с Клеем... – промолвила она негромко, нервно теребя свой ридикюль.
Выражение удрученности на лице Клиффа усугубилось от этих слов, он в беспокойстве переставил несколько предметов на столе перед собой и осторожно сказал:
– С Клеем... Так-так... Да, точно, дядюшка Адам посылал за мной пару дней назад, он как раз хотел потолковать со мной о Клее...
– Я знаю, – сказала Фейт. – Я с ним сегодня говорила. Клифф, вы не должны принимать его! Пожалуйста, прошу вас, скажите, что вы не согласны!
Клиффорд понял, что ему предстоит пренеприятнейшая беседа.
– Да, но понимаете ли, Фейт...
– Я понимаю, что Адам собирается вам заплатить за его обучение, но я ведь знаю, как мало для вас это значит! Я не знаю, как делаются такие дела, но...
– Клей будет просто номинально под моим руководством, – напряженно сказал Клифф. – И я не сомневаюсь, что он...
– Он возненавидит это занятие – воскликнула Фейт. – Адам решил сделать так только потому, что не любит Клея и хочет уязвить меня! А Клей собирается стать писателем!
– Да, да, конечно, но я не вижу причин, почему бы ему не писать, если у него будет место работы? И свой кусок хлеба, возможно.
– Нет, вы не понимаете, – нетерпеливо перебила его Фейт. – Я просто умру, если увижу Клея, сидящего в тесной конторе и занимающегося разборкой мелких исков соседей друг к другу по поводу потравленной коровами ржи! О нет, он вовсе не для этого предназначен, мой Клей! Он сделан из другого материала, понимаете?!
Клифф был несколько ошарашен таким напором. Он не слишком хорошо знал Клея, видел его всего несколько раз и не заметил, чтобы материал, из которого тот был сделан, не допускал бы нахождения в конторе.
– Да, но знаете ли, Фейт, это вовсе не такая ужасная жизнь, как вам представляется. И потом, я думаю, что пареньку тяжело было бы жить, например, в Лондоне. Возьмите, к примеру, меня. Я очень неплохо устроился. Конечно, у меня не столько свободного времени, как у моих двоюродных братьев, но я вполне могу и поохотиться, иногда даже дважды на неделе, и кроме того, часто хожу на рыбалку...
– Да нет же, это все ни при чем! Клея вовсе не интересует ни охота, ни рыбалка, ни спорт! Он артистического склада человек, понимаете! Если он будет прикован к конторке, это его просто убьет!
Возможно, Клиффорду пришло в голову, что молодой человек с подобными амбициями вряд ли принесет какую-то пользу в его конторе, и он сочувственно покивал:
– О да, да. Как я вас понимаю...
– А кроме того, мне бы вовсе не хотелось, чтобы он стал гражданским адвокатом, – продолжала Фейт, все распаляясь. – И даже адвокатом по уголовным делам. Во-первых, это ему претит, а во-вторых, я не хотела бы, чтобы мой сын защищал в суде заведомо виновных людей!
Такое странное представление о работе адвоката вызвало у Клиффа нервное подергивание глаза, но он мужественно продолжал сочувствовать.
