сильнее со своими детскими хотелками. Вилга была его запретным, недоступным плодом из детства, что день ото дня развивается в маниакальное желание. Раньше девушка хотела использовать эту страсть, поскольку не знала других вариантов в сценарии своей жизни. Может просто не хотела их видеть, поскольку они были чрезмерно сложны для неё и заставляли выйти из привычной зоны комфорта. Выйти из уже знакомой пожизненной клетки этой комнаты, таверны, города.
Белокурая девушка развернула ткань и вновь полюбовалась подарком от Маски. Золото-мифриловое колье со сложным орнаментом усыпанным различным вкраплениями драгоценных камней, в центре которого покоился чёрный алмаз размером чуть ли не с куриное яйцо. Цена данной вещицы превышала стоимость этой таверны со всеми её обитателями в три-пять раз. За такую цену она конечно же не сможет его продать, но даже двадцати-тридцати процентов от этой суммы ей хватит для начала новой жизни.
«Но прости сразу предупреждаю, колье ворованное из ювелирной в Хенд-Херрене. Так, что аккуратнее продавай» – прозвучали у неё в голове слова Маски.
Слова вампира, что подарил ей первую и самую безумную любовь, веру в лучшую жизнь, подарил надежду и растоптал это всё. Она не винила его конечно во всех своих бедах, Вилга сама виновата. Её глупость и наивность дорогого стоили. Может сейчас с этим подарком она сможет начать всё с чистого листа.
Девушка достала из-под кровати дорожную сумку, которой никогда не пользовалась. Она досталась ей от одного из клиентов, стража забрала его прямо из её страстных объятий. Скудные пожитки арестованного отчасти покрыли услуги проститутки. Вилга принялась собирать свои скромные вещи, которых у неё не так много то и было. Четверть сумки заняла одежда, вторую четверть косметика, нужно будет взять ещё еды на кухне. Бывшая проститутка твёрдо решила выйти за порог своей не запертой клетки и больше не возвращаться.
– Вил! Вил, Вил… – послышался подвыпивший голос нового хозяина таверны, и он пошатываясь ввалился в её комнату.
– Пирожочек, тебя стучать не учили? – спросила она, складывая различную мелочь и колье со столика в маленькую дамскую сумочку.
– Золотце моё я теперь хозяин тут и могу… – Генри не договорил, подавляя рвотный позыв и усевшись на её кровать продолжил. – Сядь рядом нужно поговорить.
Тяжело вздохнув и с большой неохотой девушка всё же подчинилась и присела рядом с ним.
– Вилга, я теперь тут хозяин. Я теперь тут главный и тебе больше не надо работать проституткой, – начал он заплетающимся языком свою речь, при этом не упустив шанса положить руку ей на бедро. – И даже официанткой тебе не придётся тут работать. Я хочу, чтобы ты помогала мне с управлением таверны. Ты в этом явно сейчас больше меня понимаешь.
– Заманчивое предложение, – уже привычным полным жеманности голосом произнесла собеседница, убирая руку Генри со своей ноги.
– Подожди я не договорил, – тут же заговорил подвыпивший юноша и повернул её лицо к себе. – Ты мой ангелочек Вил и я хочу, чтобы ты была со мной и только со мной, я люблю тебя с детства и мне было больно видеть, как ты гробишь свою жизнь из-за этого клыкастого подонка.
Он замолчал, чтобы собраться с мыслями, а девушка решила встать, чтобы избавить себя от слишком близкого и уже неприятного ей контакта с незваным гостем.
– Вил, – он схватил её за руку. – Будь моей женой, пусть он будет в прошлом! Ты, ранила меня недавно снова прыгнув к нему в постель, но я прощаю тебя. Будь со мной, только в тебе я вижу своё счастье.
– Генри! – повысила девушка голос и высвободила руку. – Мы с тобой это уже обсуждали, я сказала, что подумаю, что попробую, но нет! Я всю жизнь провела в этой комнате, этой таверне и городе, я больше так не могу.
– Мы съездим с тобой в Хенд-Херрен и на пляжи Эратии, даже можем посетить чертоги Подгорного Царства, не за раз конечно, но обещаю эта таверна не будет твоей тюрьмой, – резко выпалил хозяин трактира, вставая с места и хватая её за плечи.
– Нет Генри, прости. Нам не по пути, – ответила Вилга воздыхателю и скривилась от того, что он сжал её в своей хватке. – Ты делаешь мне больно.
– Да как ты не поймёшь… – разразился он гневом, но развернувшись осёкся, заметив дорожную сумку. – Ты куда-то собралась?
– Да Пирожочек, – тихо ответила ему девушка. – Я ухожу и больше не вернусь ни сюда, ни в этот город.
– Что поедешь за своим ублюдком в надежде, что он вновь подложит тебя под себя, да шлюха?! – уже зло выкрикнул Генри, поворачиваясь к ней. – Мы были так близко, чтобы быть вместе, чтобы всё было хорошо Вил! А что теперь? Приехал этот урод и ты сразу же раздвинула ножки перед ним да! Видимо ты всегда была подстилкой для всякой мрази.
– Следи за своим поганым языком малыш! – разозлилась уже девушка.
Вилга попыталась нанести ему пощёчину, но Генри увернулся и схватил её руку. Она попыталась вновь его ударить и вырваться, между ними завязалась потасовка, в ходе которой подвыпивший юноша дернул сумку девушки и всё её содержимое высыпалось на пол. Хозяин таверны остановился, разглядывая драгоценное колье, что лежало на полу. Подняв колье, сын Лобо внимательно рассмотрел его и нервно усмехнулся.
– Я же говорил потаскуха, – сдавленно проговорил он и со всей силы ударил Вилгу зажатой в кулаке драгоценностью.
В глазах у девушки побелело от боли, и она осела на стул держась за лицо. Под пальцами она почувствовала кровь. Генри исказила гримаса гнева, а глаза были полны слёз, его безумный вид пугал Вил.
– Вот значит, как?! Он дал тебе дорогую побрякушку, и ты сразу же решила вильнуть попкой и упорхать? Да? Меркантильная ты сука! – срывающимся голосом орал на неё юноша. – А я ведь любил тебя Вил! Я люблю тебя! Я столько тебе прощал, я надеялся! Я хотел… а ты…
Генри поднял взгляд к потолку и завыл от боли. Все его надежды и мечты разлетались в прах. Образ милого ангелочка Вилги, что будоражил его воображение с детства рассыпался и приобретал очертание обычной грязной шлюхи. Та, кого он больше всех желал сделала ему вновь больно и на этот раз уже боль нестерпима.
– Прости Генри… – осторожно заговорила девушка, всё ещё держась за горящее от удара по нему лицо.
– Убирайся, вон из моего дома мразь.
Юноша бросил ей на колени колье и быстрым шагом вышел из комнаты, даже не взглянув на неё.
В этот момент Вилга почувствовала себя паршиво. Слова,
