- Да! – горячо поддержала я, подпихивая к нему недоеденный «беременный блин». – Ешь, касатик! И локти пусть кусает, что красавца такого не оценила!
- Не оценила меня, значит, пусть одна остается! Стану я на нее силы тратить? – продолжал Змий, все еще глядя на меня змеиным взглядом.
- Да! – радостно закивала я, не веря в свое счастье. – Тут к ней со всей любовью! Да где же она второго такого найдет? А нигде!
- А еще и дерзит. Да кому она такая сдалась? – развивал тему Змий.
- Да! – кивала я, мол, все правильно. – Вот пусть и плачет себе в подушку! Слезки горькие проливает, что счастье свое упустила!
Мужчины, которые уходили из моей жизни, представляют, что я стою такая над обрывом и обнимаю дрожащую осинку. Вся в слезах и губной помаде. Волосы назад. И собираюсь утопиться под зловещие раскаты грома.
А до этого я с рыданиями сидела в меловом круге среди свечек. В моих руках шампунь. И я, захлебываясь слезами, читала его состав, чтобы вызвать дьявола и продать душу за то, чтобы вернуть мужика!
А еще часом раньше я валялась пьяная в кровати, грустно напевая что-то жалобное о любви. Да так, что соседи звонили в отлов диких животных, уверяя, что какая-то сволочь завела койота!
- Да она этого не переживет! Если бы она знала, что потеряла! Так ей и надо! Поделом ей! – сочиняла на ходу я. - Вот видишь, касатик, все решилось! Заходи почаще!
Я деликатно выпроваживала Змия, готовя ручку, чтобы махать ему вслед.
- Ну, благодарствую, - заметил Змий, крепко меня обнимая. – Не думал, что утешусь. А ты утешила! Плевать я хотел на эту красну девицу! Лучше другую поищу! Вон сколько девок по свету ходит, да любовь свою ждет!
- Все верно, касатик! – поддерживала я Змия, руками и ногами.
Он ударился об землю и в огонь обернулся. Он исчез промеж деревьев.
- Всего хорошего! – махала рукой я, вздыхая полной грудью. Наконец-то отвадила! Оказывается, все так просто!
- Что? Неприятностей больше не будет? – поинтересовались неприятности. – Уууу! Как просторненько! И тесниться не надо!
Где-то хрипло прокричал петух, намекая, что урок окончен!
Я ловко спрыгнула на своей костяной ноге из избы, очутившись на поляне почтенных банщиц и блинщиц. Ягини стояли, поглядывая друг на друга. По глазам было видно, что пробел в мужской анатомии был восполнен.
- Ну как, касатушки мои? – проскрипел голос Ягини. – Понравилось?
- Оч-ч-чень! – заикнулись девушки. Только галерка обсуждала, как лучше тереть. По часовой или против часовой!
- Ну что ж, на следующем уроке будем все детальненько разбирати! А пока, касатушки мои, урок окончен! – послышался голос Ягини.
Передо мной появилось наливное яблочко, светящееся чем-то золотым изнутри.
- Кусайте, - махнула рукой Ягиня, подымаясь в свою избушку. Лес снова стал жутким и мрачным. Золотое яблоко в моей руке горело мягким, уютным светом, словно домашний ночник.
Я откусила от яблока, передавая его дальше. Оно было сладким настолько, что вязло на зубах.
- Это – моя рубаха! – дрались русалки. – Я тебе венок сломаю! Отдай!
На пеньке лежала стопка одежды, а я вытащила свою. Порванную. Нахлобучив венок на голову, я пятерней продрала спутанные волосы.
Мы направлялись к нашей луже, как вдруг на перекрестке туманных тропинок я увидела гребень. Он сверкал самоцветами и притягивал взгляд золотым свечением.
- О! Не может быть! – окружили меня девицы, рассматривая гребень. – Раз тебе выпал, значит, тебе его подарили!
- Мне? – удивилась я, видя самоцветы. Нет, конечно, расческа мне не помешала бы… Но что-то я опасаюсь его брать.
- Тебе! Тебе! А кому же еще?! – легонько подталкивали меня девицы, завистливо переглядываясь. – Гляди-ка, как сверкает! Жених у тебя есть что ли?
- Кто-то, видать, в воду кинул. И о тебе подумал! Бери его быстрее! – толкали меня девицы, жадно глядя на гребень. - Кто-то тебе подарок подбросил! У тебя появился ухажер! Гляди, какие гребни дарит! А мне такой не дарили! Вот счастливая!
- Зато мне заколку подарил! – слышалось шуршание за спиной.
- Может, ну его? – спросила я, осматриваясь по сторонам. Хотя, вроде бы, Змия отвадила. А гребень действительно красивый… И расчесываться чем-то нужно. Гребень, который водяной выдал, я под кустом каким-то посеяла.
- Нет! Ты обязана взять! – пищали от восторга девицы. – Иначе древний закон нарушишь! Ты только погляди! Карбункулы и смарагды!
Я пожала плечами, поднимая красивый гребень с земли. Пробы нигде не было. Зато самоцветов на нем было хоть отбавляй!
- Уроки окончены! – радовались красавицы, ныряя в пруд. Что? Уже? Ничего себе! И поесть не мешало бы!
- В комнату! – послышались голоса и плеск. – В комнату! В комнату!
Я поежилась, проверяя ногой воду. Бррр! Студеная! А подогреть никак нельзя? Нет?
Нырнув в лужу, я вынырнула в какой-то избе. Дерево почернело от времени. Белая печь открыла свой зев в ожидании умелой хозяюшки. Горшки, ухваты и прочая утварь намекали на то, что тут можно разгуляться.
- Жду – не дождусь, когда хозяюшка пир на весь мир закатит! – грудным женским голосом произнесла печка. – Блинчики с пылу с жару! Оладушки со сметанкой! Лебеди печеные, сахарные, осетрина нежная…
- Неужто красна девица готовить не будет? – спросила печка.
- Разве что соседей к возможному пожару! – ответила я. – Пусть сразу кирпичи откладывают мне на новую печку.
- Вот так всегда! – обиженным голосом заметила печка. И вздохнула. – Вот молодежь! На всем готовеньком привыкли! Всем скатерть самобранку подавай!
- Да, не мешало бы, - усмехнулась я, присаживаясь за стол и разглаживая скатерть. Цвет у нее был как у грязной мешковины. На ней было парочка желтых пятен, намекающих на бурную молодость.
-Трупёрда ты, глазопялкая! – послышался скрипучий голос со стола. Скатерть и зашевелилась под рукой. Махровая кайма поднялась вверх.
- Простите кто? – прислушалась я, наклоняя ухо к скатерти. – Какая трупёрда?
- Глаза бы мои тебя не видали! Не поворотливая и любопытная баба! Вот что значит трупёрда глазопялкая! Беспелюха ты эдакая! – продолжала скатерть, пока я пыталась заглянуть под стол. – Чего смотришь, трупёрда! Али скатерти самобранки не видала? Просила – вот тебе!
- Ой, а можно мне… - я пощелкала пальцами, глядя на печку. – Как вы там сказали?
- … щи томленые, яблоки печеные в меду моченые, - вкусно продолжала печка
- Вот! Все это и здесь? – с надеждой спросила я, поглядывая на скатерть. Может, ее перевернуть? Ой! Там она еще страшнее!
- Эти… как его… моченые! Их обязательно! – припоминала я, готовая съесть даже слона. Но с кетчупом. – Вы там говорили еще что-то… Можете повторить?
