как-то мне тогда было не до этого.
Сцена повторилась.
Закий лично снял запор с двери камеры, распахнул её.
С этой стороны стоял Закий, я, два стражника и толпа моих теней. С той стороны Стиид и всего одна моя тень, которая за ним присматривала. Безымянная.
Я не видел его лица, но отчётливо ощутил, что он скользнул по мне взглядом, а следом насмешливо протянул:
— Итак, мальчишка невиновен. Как вероятно и Ормос. Дело, значит, осталось за мной. Момент истины.
Закий недовольно заметил:
— Что-то эти стены плохо на вас влияют. Вы все пытаетесь шутить, но выходит это у вас отвратно.
Стиид молча пожал плечами.
Помедлив, Закий приказал:
— Отошли на десять шагов.
Стражники тут же повиновались, а вот я остался на месте. Под взглядом Закия удивился:
— Мне-то зачем? Я видел его лицо.
Закий хмыкнул и шагнул в камеру, где тьма словно осыпалась под капюшоном Стиида, открывая его лицо и, конечно же, глаза.
Минут через десять мы втроём уже были наверху, в знакомых мне коридорах Академии.
Закий коротко сообщил нам:
— Свободны. У тебя, Лиал, двадцать минут, через двадцать минут ты с отрядом должен быть у ворот. Думаю, понимаешь, что должен держать рот на замке и не болтать лишнего. У тебя, Стиид, времени больше, если хочешь, можешь и вовсе сегодня не участвовать в тренировках, нам уже не нужно столько умелых лучников.
— Да нет, — он пожал плечами, — почему же. Я не откажусь оказаться на свежем воздухе.
— Так, значит, так. Разошлись!
Я тут же сорвался с места. И нет, я не настолько соскучился по своему отряду и парням, чтобы со всех ног бежать к ним. Я бежал в купальню и плевать, что там всё остыло за ночь, я десятицу просидел в тесной камере и больше всего сейчас хотел помыться. И побриться, наконец.
В общем, холодная вода мне ничуть не мешала. Я соскоблил щетину, которая уже пыталась превратиться в убогую бородку, пусть и чужим ножом, дважды прошёлся по себе мочалкой, сдирая пот сражения с Кровавым, пот тренировок с ихором и затхлый запах подземелья. Ну и ещё пару неприятных запахов заодно.
О чём я не подумал, так это о том, что с утра здесь может не оказаться запасных ханбоков, но в этом мне повезло. Возможно, слуги поленились убрать всё за учениками, но в корзине в углу я нашёл чистое одеяние. Немного великовато даже для меня, но это мелочь. Может, потому и лежало, что всем остальным из учеников оказалось не по размеру.
Когда я распахнул дверь башни, то сразу очутился под десятком взглядов.
Можно было не сомневаться, что первым заговорил Язва-Домар:
— Ты гляди, заявился раньше срока.
Я лишь улыбнулся, а вот Урай изумился:
— Раньше срока? А ему отмерили срок?
— Конечно, — хохотнул Язва. — Ведь Лиал у нас уже всё умеет, всё знает, вот его и забрали, обещали вернуть только к экзамену.
— Экзамену?
Верий буркнул:
— Урай, кого ты слушаешь? Он языком мелет, словно… — махнул рукой, оборвав себя, припечатал. — Сказали, как разберутся, так вернётся. Вернулся? Значит, разобрались.
Питак скривился:
— Лучше бы они сначала заставили его за собой убрать, а затем забирали.
Его тут же поддержали:
— Точно-точно.
Мозар, которого я когда-то заставил мыть пол, процедил:
— Сам залил тут всё кровью и смылся. Я все руки кирпичом стёр, пока отскоблил свою часть.
Я в изумлении покачал головой. Я всеми силами доказываю, включая клятвы Хранителям на алтаре, что непричастен к смерти Кровавого, убедил в этом всех, даже учителя Закия, а парни ничуть не сомневаясь, причисляют эту смерть ко мне. Тех ли я убеждал?
Со вздохом призвал их к разуму:
— Я-то здесь при чём? Его вскрыли мечом. Сильный идар, возможно, даже Паладин.
— Да нам какая разница, Лиал, — поддел меня Домар в очередной раз. — Вон, Мозар тоже не виноват, что его тогда вырвало, это всё вино, которое даже не он покупал.
— Да! — тут же поддакнул сам Мозар.
Возможно, даже не особо поняв, с чем соглашается. Он не очень сообразительный. Но мне как-то это всё уже надоело. Как-то оно всё в камере было спокойней. Мне почему-то помнилось, что у нас отношения в отряде наладились, что мои заслуги в тренировках и прочем признали.
Ошибался? Или десятицы хватило, чтобы всё это забылось?
Я пожал плечами:
— Вы можете мечтать о чём угодно. Но убирать вам приказали учителя, они же меня и посадили под замок. Если такие умные и справедливые, то попросили бы их выпустить меня и прийти убирать. Промолчали? Кто же вам тогда дурак, Язва?
Он снова начал цедить желчь:
— Да ты, конечно, у нас всегда был умный. Ищи дураков заступаться за тебя перед Закием.
Я даже не взглянул в его сторону, шагнул, наконец, от дверей в зал башни. Взгляд тут же зацепился за ведро или бадью, в которой нам приносили отвар для суставов. Я поджал губы.
Десятицу я был его лишён. Хорошо ещё, что, даже занимаясь сгущением ихора, не забывал про повторения печатей. Но всё же, по большому счёту, я оказался лишён многих возможностей на целую десятицу. Одну девятую отмеренного мне срока обучения до первого экзамена я уже пропустил. Бездарно. Не сумел зажечь ихор в крови.
Молча присел и сунул руки в отвар. Уже едва тёплый, а значит, действует слабо. Оно и понятно — все готовятся уходить, все давно закончили парить руки, время упущено.
Как бы не так.
— Агдже сир.
Отвар тут же вскипел вокруг ладони, жахнул мне в лицо паром, но я только поморщился, и осторожно, не нарушая печати, принялся мешать этот клятый отвар. Осторожно, но быстро, чтобы он не успевал превращаться в пар и обжигать мне лицо.
Смарт, который всё это время молча стоял в стороне, хмыкнул:
— А мы до этого не додумались. Даже ты, Орт.
Орт, который так и продолжал носить у нас прозвище Умник, скривил губы. Я бы тоже, может, не додумался, но у меня был Илиот, который на моих глазах как-то раз использовал именно этот трюк, чтобы подогреть воду прямо в деревянном ведре. Плохо то, что я тогда не особо присматривался к его техникам, как и мои тени. Я-то ладно, я и не думал, что мне это может пригодится, а вот тот же Ирал явно сглупил. Мог бы проявить любопытство, советничек, больше интересоваться тем, как изменилось искусство печатей за минувшие во время его сна столетия.
Я уже говорил с ним об этом. Многие техники Илиот использовал уже без звуковых активаторов, которые очень важны для неопытных новичков, но для большей части Ирал не запомнил печатей, основы. Ошибка, за которую он уже просил прощения и раскаивался.
Я
