они планировали пройти большую часть опасного пути вверх, в горы, чтобы как можно дальше уйти от местной агрессивной флоры.
Мы же планировали разведать местность вниз по реке. Отряд должен был выйти днем. Широкие песчаные пляжи, не занятые местной фиолетовой растительностью, простирались вдоль реки сколько хватало глаз. На Арзюри была зима, и солнечный день существенно укоротился. Поэтому мы надеялись, что изрядную часть пути нам удастся пройти уже к следующему утру — а там выбрать место для стоянки и переждать, пока солнце снова на уйдет за горизонт. После завтрака я начал собирать рюкзак. Солнце прогревало палатку так, что сидеть внутри было невыносимо жарко даже при открытых с обеих сторон пологах. Так что я постарался упаковать все быстро, зато получилось все гораздо аккуратнее, чем ночью.
Потом мы сидели и пели песни. Обед приблизился как-то уж очень быстро. Мы поели, немного отдохнули и отправились в путь…
Первые пять суток мы шли по песчаному пляжу. Но начиная со второго дня — только после заката солнца. Идти по сухому песку под палящими лучами тяжело даже «зимой». К тому же ночью можно было передвигаться не по прибойной полосе, а по траве, что важно для людей под тяжелыми рюкзаками.
Но вот песчаный берег исчез, вплотную к реке подобрался растительный ковер — и если бы только травы! Кустики, какие-то незнакомые нам деревья, непролазные заросли жесткого кустарника постоянно преграждали нам путь. Ночи хоть и светлыми, но под кронами деревьев было темно и находить путь, продираясь сквозь колючие кусты, было все сложнее. Да и место для стоянки каждый раз было крайне сложно отыскать, приходилось тратить драгоценный запас антифлоры, которой снабдил нам Химик.
В один из дней, когда мы крепко спали, утомленные ночным переходом, нас атаковали холли. Хорошо, что никто не пострадал, но одна из двухместных палаток оказалась безнадежно порванной, так что их теперь у нас осталось лишь две. А ведь в нашем отряде были две дамы. Отдав им одну палатку, мы вчетвером должны были как-то устраиваться в другой.
Мы упорно продвигались вдоль реки, которая становилась все шире, и через какое-то время оказались в странном на месте. Останки мертвых деревьев тянулись вдоль берега почти на пять километров. Растительность была уничтожена полностью, только по краям этой мертвой зоны на некоторых стволах виднелись светло-фиолетовые наплывы мха.
— Тунгусский метеорит, — пошутил кто-то.
Пробираться через мертвый лес было не только трудно, но страшно — мало ли какая радиация убила всю растительность...
— Интересно, а плот из этих деревьев можно сделать? — спросил Винни-Пух.
— Думаю, да, —ответил Боцман, стоявший немного в стороне и разглядывавший поверженные стволы.
Мы начали строить плот. На это ушла неделя — древесина не поддавалась ни топору, ни пиле. Нам пришлось разыскивать нужные по размеру стволы деревьев, чтобы затем с огромным трудом превратить их в подобие бревен. Одну ночь мы потратили на то, чтобы заготовить побольше лиан — для этого пришлось вернуться туда, где лес был еще живым. Веревки у нас были, но нам не хотелось использовать их для строительства.
Плот получился огромным — коротких бревен мы нашли совсем мало. Палатки мы установили в двух его концах, а посредине натянули большой тент из четырех синтетических скатертей. Под тентом сложили все наши вещи и, после захода солнца спустили плот на воду.
Далее путешествие пошло гораздо легче. Мы измотались на пеших переходах и постоянно недосыпали. На реке все отоспались. Первые два дня были проблемы с привалами — громадный плот приходилось вытаскивать на сушу. Оставаться на реке днем было невозможно —нас атаковали агрессивные на солнце водоросли. Своими ядовитыми щупальцами они прожигали не только одежду, но и древесину плота. Но когда по правому берегу снова потянулись песчаные пляжи путешествовать стало совсем хорошо.
Тридцатую ночь нашего путешествия мы отмечали очень весело. Зажгли факелы, которыми запаслись в мертвом лесу, пели песни, травили анекдоты. Совсем расслабились.
Вдруг в нашей шумной возне возникла маленькая пауза, как это частенько бывает в компаниях. И тут мы услышали крики. Это явно кричали люди!
Невероятно! Нам удалось найти вторую визитницу землян!
Гитара тут же была забыта. Мы схватились за шесты и постарались ускорить плот. До рассвета оставалось еще больше часа — мы обязательно доберемся до их лагеря!
Звук по реке разносится далеко. Так что плыть нам пришлось гораздо дольше, чем мы вначале думали. Но вот голоса стали громче, мы уже могли различить слова…
— Помогите!
— Спасите!
Что у них там произошло? Мы еще активнее заработали шестами.
— Скоро рассвет! Пора причаливать! — спохватился Винни-Пух.
Гонка за голосами заставила забыть нас о времени. Мы торопливо начали двигать плот к правому берегу — левый был скалистым.
Пока девушки и Боцман перекрикивались с людьми, которых мы никак не могли увидеть, остальные приткнули плот к берегу. Затем мы все вместе вытащили его на песок. Хорошо, хоть палатки ставить не нужно.
— О чем они кричали? — спросил я.
— У них какая-то беда. Кричали, что «сельва наступает». Понятия не имею, что это значит.
— Сельва — это лес в тропиках. Очень живучий и быстро восстанавливающийся, — пояснила Лиз. — Например, если жители вырубают деревья под посевы, а через несколько лет забрасывают уже истощенные почвы, то лес снова захватывает эти территории, причем довольно быстро.
— Значит, на них наступает лес? Как во время противостояния? — я подумал о приносимой ветром пакости, которая за несколько часов покрывает все вокруг молодой растительностью.
— Похоже на то. Но ведь противостояние закончилось два месяца назад! Следующее лишь через четыре месяца, — фыркнул Боцман.
— Может у них тут как-то по-другому?
— Если это противостояние, то оно должно проходить одновременно. Оно же определяется положением планеты и солнца…
— Или потребностью местной флоры к размножению…
— Потребность эта поддерживается солнцем, по-другому противостояний не будет!
— Ладно вам спорить! Делать-то что? Прямо сейчас? Они что-нибудь говорили?
— Да нет, «сельва-сельва» и «помогите-спасите»…
Мы собрались в одной палатке. Входы оставались открытыми и я следил за лесом, а Боцман — за рекой. Вот первые лучи солнца коснулись крон деревьев. Я потянулся за темными очками и на мгновенье отвел взгляд от леса. И тут раздался вскрик:
— Она и вправду наступает!
Лиз показывала на лес. С озаренных солнцем крон плавно опускалось вниз какое-то сияние. Над деревьями сверкало алое облако, которое плотнея и густея, стекало на неосвещенные пока
