— Говори о чём угодно, — мягко возразилПолик. — Спрашивай, только, пожалуйста, не о тайне.
— Да у тебя всё сейчас тайна, — махнула рукойЮта. — Могу я спросить, например, что ты рисуешь?
Полик убрал руку, закрывавшую от Юты егорисунок. На странице в тетрадке был изображён какой-то квадратный чертёж.
— Это задание на завтра. У нас вроде конкурсана лучшую эмблему ордена. Джастин хочет нарисовать дракона, другие предлагалискрещённые мечи или что-то наподобие герба с геральдическими узорами.
— Да, только у меня ничего не получается. Утебя есть цветные карандаши или фломастеры? Дай, пожалуйста.
Но когда Юта через полминуты принесла Поликукарандаши, в центре рисунка уже виднелась большая красная точка. Юта заметиласвежую царапину на указательном пальце своего друга.
— Вы что, приносили клятву кровью? — пошутилаона.
— Да, — рассеянно кивнул Полик. И он, похоже,не разыгрывал подружку.
— Но, всё-таки, раскрасить лучше карандашом,— бодро сказала Юта, всматриваясь в черновой рисунок. Перекрещивающиеся линии,завитушки, кружки и таинственные знаки ей что-то напоминали. — А красным, тычто собирался нарисовать?
— Рубин.
Юта широко распахнула глаза и от удивленияспросила шёпотом: — Полик, где ты видел такую книгу?..
Глава 7. "Пятнистые жабры!"
— Ведь это обложка книги? — настаивала Юта.
— С чего ты взяла?
— Пятнистые жабры, не отпирайся! Разве рыцарьне должен быть честным?
— Юта, ты сошла с ума, я не понимаю, о чёмты?
— Скажи только, у кого ты видел эту книгу, ия сразу отстану. Ты хотя бы знаешь, о чём она?
Полик покачал головой:
— Ничего я не знаю. Ты ошибаешься, ты немогла видеть такую книгу.
— Как хочешь, можешь не говорить. Я всё равнонайду её и сожгу!
— Юта, могу дать тебе честное слово, я непытался нарисовать что-то определённое. Это просто узор, он составился сам изслучайных линий.
Полик казался растерянным и внимательновсматривался в странный квадратный узор.
— Если предположить, что ты говоришь правду,— задумчиво сказала Юта, — то совпадение получается удивительное. В центрекакого-то знака — красный рубин. А в уголках по краям ещё камни, окованныесеребром. Полик, ты хотел эти кружочки каким цветом раскрасить? — Юта показалана четыре угла рисунка.
— Бирюзовым или голубым. А, может, белым? Мнеказалось, это подходит.
— Правильно, это действительно бирюза. Имолочные опалы, они белые. Теперь скажи, фон рисунка будет какого цвета?
— Я не думал об этом. Лучше — тёмный, а узорсветлый, для контраста.
— Отлично, — Юта раскрашивала всё так, каквелел Полик.
Они словно составляли портрет неизвестногопреступника.
— Смотри, что получилось. Это — книга изтёмной очень старой кожи с тиснением. Переплёт её окован узорами из серебра иукрашен драгоценными камнями. Ты и теперь будешь утверждать, что она лишь плоднашей фантазии?
Полик нахмурился, стараясь что-то вспомнить илиразгадать.
— Я её видел, Юта, — наконец признал он. —Эту книгу я видел сегодня во сне. И сон был ужасным. От него у меня на весьдень осталось какое-то тяжёлое чувство. Если бы я очень старался вспомнить инарисовать этот предмет во всех подробностях, то не смог бы сделать это лучше,чем получилось сейчас, когда я даже не думал об этом. Это просто сон, Юта, ноне могу понять, как ты тоже могла его видеть?
Юта взяла друга за руку:
— Не знаю, где тут сон, где реальность, нотакая книга на свете есть. Я о ней только слышала. Говорят, она содержитужасные вещи. Обещай мне, если твой сон повторится, или наяву ты увидишь такуюкартинку, знай — ты в опасности. Беги без оглядки!
— Как можно убежать из сна?
— Проснуться. Неужели не ясно?
— Попробую, — пообещал Полик. — Мда, не знаю,что сказать, признаться, ты меня удивила таким поворотом. А с этим что делать?— он показал на рисунок.
— Отдай, он мне нужен, — попросила Юта.
— Возьми.
— Спасибо и спокойной ночи. Чтобы не снилиськошмары, помолись перед сном.
— Попытаюсь. Последнее время я засыпаюраньше, чем успеваю о чём-либо подумать. Тем более, о молитве.
Юта приостановилась в дверях.
— О, это очень тревожный признак! — веселосказала она. — Тётя Георгина говорит, это значит, ты выпадаешь из реальности, есличто-то происходит, а ты не успеваешь даже подумать!
— Иди уж, учительница нашлась! — Поликнаконец-то смог улыбнуться. За весь вечер он впервые на миг вышел из грустнойзадумчивости.
Юта недовольно покачала головой: еёнеунывающего друга словно бы подменили.
На следующий день маленький Вилли не пошёл нив школу, ни на сбор рыцарского клуба. Он простудился: всю ночь кашлял и горелот высокой температуры.
— Поделом тебе, — сказала сыну фрау Эльза. —Ишь, взяли моду бегать совсем раздетыми, в маечках, словно летом! Лежи теперь идумай о том, что на дворе, всё-таки, осень, и если мать говорит: "Возьмикуртку", — значит, нечего убегать и не слушать добрых советов.
— Мам, но ведь было совсем тепло. И потом, мыгрелись у костра…
— А ветер с реки холодный, — заметил отецВилли. — Вот тебя разгорячённого и прохватило!
Вилли не стал спорить с родителями и остался впостели.
Юта тоже выразила Вилли своё сочувствие. Хотя,по правде говоря, ей казалось, что эта простуда к лучшему: во всяком случае,мальчик не пойдёт сегодня на собрание рыцарей.
Рано утром приехали наконец-то Юрген иГеоргина. Юта была очень рада их возвращению. За эти дни им пришлось объездитьвесь Брауншвейг, посетить несколько торжественных приёмов, обсудить множествомелочей, без которых, оказывается, невозможно вступить во владение герцогством.
Юрген, понятно, к такому владению особенно нестремился. Долгие формальности утомили его, и новоявленный герцогБрауншвейгский желал только поскорее избавиться от своего наследства. Он ужевёл переговоры о том, что, возможно, предоставит землям герцогствасамоуправление или передаст все полномочия Совету губернаторов.
Большинство градоправителей, как в Гаммельне,так и в других городах Брауншвейга, были согласны с таким решением. Ноделегации от жителей городов упорно просили герцога не отдавать властьполностью, а оставить за собой право назначать наместников и строго следить заих действиями. Но для этого нужно было вникать во все подробности жизни вБрауншвейге, приезжать сюда хотя бы раз в полгода и вообще, требовало немалыхтрат сил и времени.
