Книга Нарисованная любовь - Анна Грекова

Фред наблюдал за ней с любовью.

— Какое в этом имении спрятано богатство, — проговорил он. — И никто, кроме нас, не знает. Эдвин, я осенью, наверное, начну ездить с визитами. Что-то я почувствовал вкус к жизни. И буду брать с собой Дженни. Не вечно же ей шептаться только с Миленой. Сведу с твоими кузинами, кузенами, — на этом слове он сделал особое ударение. — Хорошая девочка.

— Слышишь, дочь, — позвал ее отец, — мы тут тебя уже почти сосватали.

— Это, смотря за кого, — важно сказала Дженни. — А то знаю я вас.

Фред рассмеялся.

— Обижаешь. Все будет как надо. Мы в этом толк знаем, соображаем, что такое любовь.

Он поймал удивленный взгляд Эдвина и сделал вид, что закашлялся.

Эдвин слегка стукнул его кулаком по спине, спросил:

— Отец, когда собираешься домой?

— Пусть гостит, — подала голос Ани, — не такие уж мы бессильные в делах, справимся, хоть и будем скучать.

— Вот так, — развел руками Эдвин, — еще недавно она наседала на меня: вези отца, вези домой. Я чего-то не улавливаю?

Все засмеялись, переглядываясь, а Фред что-то не совсем внятно пояснил: что они… общем… еще не много…

Глава 6

Прошедший год был для общества богат на события. Не успели отшептаться о женитьбе Брегга, о какой-то сбежавшей из дома девице, как новая весть заставила открыть рты даже самых равнодушных и ленивых: женился Фред Райс. Новость считалась потрясающей, потому что самые опытные в делах осуждения или одобрения кумушки не знали, как к ней отнестись. Ругать малоизвестную семейку, которая лихо вползла в их общество, подцепив таких завидных женихов, как Эдвин и Фред? Но уж Фреда-то никак женихом не считали, его давно списали со счетов и теперь прикусывали языки, потому что за это нужно было осуждать самих себя. Или жалеть женщину, польстившуюся на инвалида? Не понятно, ради чего она пошла на это, если у него есть законный и единственный наследник — сын, которого тоже выпустили из цепких рук неугомонные свахи. Так и судачили по углам, больше пожимая плечами.

Очередная новость стала потрясением для всего молодого семейства Райсов и примкнувшей к нему Дженни. Дружная троица из отца, Эллины и Фреда объявила, что уезжает путешествовать, а если точнее, в гости к сестре в Америку. В это долго не могли поверить. Ладно, Фред в молодости немного поездил по миру, а вот Элина и ее брат никогда даже в мыслях такого не держали. Определенной даты отъезда не называли, улаживали дела с оставляемыми хозяйствами, но все-таки настал тот момент, когда в последний перед отъездом вечер все собрались у Райсов. Впереди предстояла целая ночь, но не было конца советам, просьбам, даже слезам.

Среди всего этого Фред сказал:

— Эдвин, пойдем, прогуляемся.

— И мы с вами, — поднялась Ани.

Фред остановил ее:

— Нет, нет, мы сами. Попрощаемся с Эдвином по-мужски с наставлениями, советами, может, придется пустить слезу. — Фред засмеялся. — Не надо вам видеть мужского сюсюканья, вы и подозревать не должны, что оно бывает между такими бравыми парнями, как мы. Тем более, каждая из вас все равно выпытает весь разговор, вам же неймется, если пахнет секретом. Трогай, Эдвин.

Эдвин неторопливо покатил коляску по дорожке.

Довольно долго шли молча. Потом Фред заговорил:

— Я действительно хочу поговорить с тобой, сынок. Еще год назад я бы не помыслил завести разговор, не умею я этого. Но все изменилось. Я очень счастливый человек, и это говорю искренне. Я и раньше не жаловался, считал, что живу правильнее всех. А как же: вершил судьбы, привык, что все ждут моего веского единственного правильного решения. И в любви был несгибаем, стоило сделать вот так. — Фред вытянул руку и сделал манящее движение указательным пальцем, — любая прибежала бы с радостью. Влюбился в твою матушку, и все очень легко разрешилось. Так и жил, не ведая, что бывает по-другому. А потом эта катастрофа. Мне теперь так жаль лет, которые я потерял, вычеркнул из жизни своим отчаянием. Слава Богу, что спохватился и дышу полной грудью. Вот видишь — влюбился. Все было по-новому, непривычно. Я уже не манил, а заглядывался, терзался, ждал. А теперь счастлив до неприличия! Так что мой самый главный наказ — никогда не отчаиваться! Что бы ни случилось в жизни, как бы ни повернулось — терпеть, пережидать. Ничего не делается просто так. Нас толкают, пытаются научить видеть, что в жизни есть и другие ценности, и не только те, которые мы выбираем для себя и считаем единственно приемлемыми для нас. Мне так хочется, чтобы ты, Эдвин, был по-настоящему, счастлив!

— Спасибо, отец. — Эдвин неловко погладил Фреда по плечу — У меня все хорошо.

— Я знаю и не сомневаюсь, и жду этого, потому что сейчас… Ведь сейчас ты бываешь счастливым только тогда, когда рядом Дженни, так?

Эдвин молчал.

— Ты ничего не хочешь сказать? — спросил Фред.

— Это очень заметно?

— Нет. Надеюсь, что вижу только я, потому что знаю своего сына. Тебе нужно хорошо разобраться в себе. Человек так устроен, что ему все мало, всегда хочется чего-то еще. У тебя лучшая в мире жена, Анетта — твоя, вернее, наша опора: умная, красивая, современная. Таких ценить да ценить. Я тебя прошу, разберись хорошо, что для тебя Дженни. Может, она как мечта, к которой мы стремимся все настойчивее из-за того, что она недосягаема. Ты — взрослый человек, умеющий видеть реальность, а она такая юная. Дженни еще даже не осознает, что тоже счастлива, когда рядом ты. Нельзя давать ей повод. Первая влюбленность самая страстная, необузданная. Ей тяжело будет сдерживаться и довольствоваться малым. Перехватит твой взгляд, и умрет от счастья. Потом захочется еще такого же и даже больше. Ей трудно понять, что ты никогда не достанешься ей в силу сложившихся обстоятельств. Не давай ей шанса, держись как с сестрой, другом, чтоб не за что было зацепиться и споткнуться. И тебе будет легче. Она все равно выйдет замуж… Ну, Эдвин, — сказал Фред укоряющее, заметив как у сына дернулось лицо.

Эдвин снова промолчал. Фред рассердился.

— Не обольщайся. Дженни никого, кроме тебя, толком не видела. Ей пора любить, вот она и уцепилась за тебя — единственного мужика в ее окружении. Ладно, прости за этот разговор. Я надеюсь, ты понял, насколько он