Книга Северное сияние - Виктория Мальцева

На вокзале до поезда у нас с Саванной остаётся ещё полчаса, и мы проводим их в кафешке.

– Хорошо тут у вас, – вдруг говорит она. – Но знаешь, прятать такую красоту в глуши – это преступление.

– Ты о природе?

– О Лео, конечно же! – улыбается.

А я смеюсь.

– Ты очень ревновала его? Ну, когда он работал в полную мощь?

– Немножко ревновала, наверное, – честно признаюсь.

– Жить вдали от всех, а главное, от модельных девиц, конечно, спокойнее, я понимаю. Лееея… – тянет мечтательно Саванна и с таким смыслом смотрит в глаза, что мне даже становится как-то неловко. – Он так на тебя смотрит!

– Обыкновенно он на меня смотрит. Как смотрел бы любой муж на свою жену, мать своих детей.

– Как на единственного в мире человека! Он смотрит на тебя так, как будто кроме тебя на земле больше никого не существует!

– Не преувеличивай!

– Ты только не смейся, но я даже немного приревновала! Ну, хотелось внимания такой звезды и себе немножко, а с ним же даже поговорить нельзя! Если ты поблизости, он смотрит только в твою сторону, а если тебя нет, то он уже там, где ты.

– Да брось! – смеюсь уже в голос.

– Нет, я серьезно! Ты что, не заметила? Он же за тобой хвостом ходит! Ты на кухню – он на кухню, ты в гостиную – он в гостиную, про спальню вообще молчу…

– Ему просто вечно что-нибудь от меня нужно!

– Ага, ты!

Саванна закусывает губу и то смотрит в окно, то на меня поглядывает.

– У вас с Дианой всё в порядке? – спрашиваю.

– Всё хорошо, спасибо. Но этот разговор не о нас с Дианой. Он о тебе, Лея. Знаешь, я думаю, Диана права: есть какой-то запрет в твоей голове. Ты как будто сама не позволяешь любить себя так сильно, как он любит. И ему плохо от этого. Ему очень плохо.

Я не знаю, что и ответить.

– Я говорила тебе, что он всё время смотрит на тебя? Так вот, иногда у него взгляд, как у побитой собаки.

– Тебе кажется.

– Нет, не кажется.

– Ну… – вздыхаю и помешиваю остывший кофе крохотной ложечкой, чтобы собраться с мыслями. – Между нами произошло кое-что, но это нормально. У людей не бывает идеальных отношений: многое можно исправить, починить, но всегда будет какая-нибудь одна нога хромать.

– Да знаю я, наломал он дров. Но, что было, то прошло, осталось в прошлом. А сейчас он очень сильно тебя любит. И ему нужно, чтобы ты позволяла – издалека любить ведь очень тяжело, мучительно. А ты держишь его на расстоянии. Жалко его… Знаю, что заслужил, но уже сколько лет-то прошло? И мне кажется, он мог бы сделать тебя очень счастливой.

– Он делает меня очень счастливой.

Саванна качает головой.

– Делает, но ты можешь взять у него гораздо больше. Он обеими руками протягивает тебе это каждый день, каждую минуту, заглядывает тебе в глаза, а ты отворачиваешься и не берёшь. Вы тут живёте в уединении, отвыкли прятать чувства от посторонних, и знаешь, со стороны это так сильно бросается в глаза. Я раньше всегда думала только о тебе, но сейчас у меня появился такой страх, что, если вдруг с тобой что-то не так, он задохнется.

Диана говорила мне то же самое. Она сказала, от моего мужа-модели измен не стоит ждать вовсе. А то, что произошло с Карлой – исключительный и психологически логичный случай. «Ему это было необходимо не ради близости с ней, – объяснила мне она, – а как раз наоборот, чтобы оборвать последние нити». Лео – тот редкий тип зацикленных людей, которые привязываются к одному человеку намертво, на всю жизнь. Если и случается оторвать их, то только с мясом. А просто секс их не интересует, они к нему равнодушны. Я не всё ей рассказывала, только самое важное, и о том, что было в Калифорнии, она не знает, поэтому от её слов у меня поползли мурашки. Она права: Лео выдирал из себя Карлу вместе с кусками самого себя. Но теперь я вижу, что отделение от неё полностью закончено, раны зажили и центр земного притяжения переместился в меня. Я привыкла и не замечаю, но Саванна права – он всегда где-то рядом. Если, к примеру, захотелось мне чаю, стоит начать звенеть на кухне посудой, шуметь дверцами шкафчиков, и пять минут не пройдёт, Лео тоже спустится пить чай. Даже если он в мастерской и в наушниках, и у него работают все его агрегаты разом, он всё равно каким-то образом знает, где я и что собираюсь делать.

Я только глаза утром разлуплю, а он уже в них заглядывает с вопросом:

– Болит голова?

Да болит, но я сама ещё не успела это осознать. Можно мне сперва проснуться, а?

Его заботит, что я ем и сколько сплю, какое бельё ношу, и не трёт ли мне лифчик, потому что это очень важно, и ВОЗ говорит, что его неправильная форма может даже стать причиной онкологии.

– Трусы тоже должны быть удобными, нигде не давить. Особенно в важных местах.

Какие именно места важные, он не уточняет. Потом, когда летом мы собираемся в Италию на море с детьми, и мне нужны стринги под брюки и вечернее платье, я не могу найти ни одной пары.

– Как, по-твоему, я буду выглядеть в платье с пропечатывающимися трусами бабульки?!

– Главное, здоровье. Остальное фигня. Я там отправил тебе ссылки в мессенджер на сайты для скрининга по поводу рака шейки матки. Бесплатная государственная программа.

Пару месяцев назад мы ездили делать маммографию по такой же бесплатной программе. А ещё за месяц до этого очень платно проверяли мои зубы.

Иногда Лео бывает слишком много в моём личном пространстве, и это утомляет. Оказывается, у любви есть и обратная сторона. И Экзюпери был прав: когда тебя любят, ты несёшь за это ответственность.