Очнуться получается, только когда Бойко полностью одевается. Тогда я хватаю свою одежду и сбегаю с ней в ванную. Умываюсь и быстро меняю пижаму на вчерашние джинсы и свежую майку. Она закрытая, вырез едва-едва демонстрирует ключицы. Из-за шрама вдоль грудины это максимум, что могу себе позволить.
Причесываюсь и выхожу.
Завтрак проходит в тишине. Впрочем, как и весь день, что я нахожусь у Кира. Он будто сам не желает со мной разговаривать. В какой-то момент мне даже становится обидно, потому что чувствую себя так, словно навязываюсь. Но я одергиваю себя и продолжаю, как и он, молча таскаться из спальни в кухню, из кухни в ванную, из ванной в спальню.
Тоска немного разгоняется, когда Кир зовет меня поиграть в приставку. Мы уже когда-то рубились в этот шутер. Только тогда большую часть турнира были соперниками. Объединились под конец. А после я его убила и принесла победу своей команде. Сегодня изначально выбираем парную игру и в процессе даже начинаем разговаривать.
– Осторожно! Давай я… – шепчу, нервно облизывая губы.
Пальцы уже горят от непрерывного давления на кнопки.
– Подожди ты… Стой тут… Стой!
– Стою!
– Я скажу, когда… – замолкает, и все пространство комнаты забивает виртуальная стрельба. – Давай!
Вывожу своего персонажа и открываю огонь. На губах неосознанно улыбка появляется. У Кира тоже. Смеемся, когда подбираемся к главному штабу.
– В этом году будешь участвовать в соревнованиях? – не переставая играть, скашивает на меня взгляд.
Про ежегодные турниры киберспорта спрашивает.
– Буду, конечно. А ты?
– Пока не знаю… Но, скорее всего, нет.
– Почему? – скрыть огорчение не удается. Кир молчит. Однако я быстро догадываюсь. – Из-за отца?
Кивает.
– Давно ты от него съехал?
– Сразу.
Кажется, что ответ непонятный. Но я понимаю. Это значит, после той катастрофы на набережной.
– А почему?
Боюсь спрашивать. И все же не могу сдержаться.
– Надоело.
Его ответ звучит так просто, как мог бы прозвучать у любого другого парня двадцати лет. Однако я знаю Кира, знаю Рената Ильдаровича… Все намного сложнее. Страшнее.
Я не расспрашиваю, чтобы не накалять обстановку. Мы мирно обедаем и спокойно проводим еще несколько часов. Не только играем, так же обсуждаем несколько компьютерных программ. Кир показывает мне свои фишки в работе с ними, а мне в ответ, оказывается, даже нечем похвастаться. На все мои хаки он лишь ухмыляется и кивает.
Время истекает незаметно. А под конец, когда я уже собираю сумку, Кир вдруг нагло заявляет:
– Не возьмешь деньги, я тебя не выпущу.
Смотрим вдвоем на стол, где со вчерашнего вечера лежит пачка национальных банкнот.
– Не возьму! – выпаливаю возмущенно. – Конечно же, не возьму!
– Аргументируй, – жестко требует Бойко. – Ты просила денег, я тебе их дал. Что не так?
– Я не просила их у тебя! Разве я сказала: «Кир, дай мне денег»? Нет! И вообще… Тут, если хочешь знать, мало!
Стыдно, но я просто пытаюсь закрыть эту дурацкую тему.
– Мало? – пораженно выдыхает парень. По глазам вижу, что на уме вертится что-то, наподобие: «А не охренела ли ты?». Но, очевидно, подавляет. Вместо этого спрашивает: – Сколько ты хочешь?
– Мне нужно двести пятьдесят тысяч гривен.
Понятия не имею, могут ли за девственность дать столько денег. Скорее всего, нет. Люди ж не сумасшедшие! В какой-то момент мне даже смешно становится, так Бойко на меня смотрит. Пусть думает, что я ненормальная. Главное, чтобы перестал к этому вопросу возвращаться.
– Тогда считай это авансом. Забирай, если хочешь домой попасть. Забирай! Остальное будет в течение пары дней.
Глава 11
Просто… Все очень сложно.
© Варвара Любомирова
– Ты взяла у Бойки деньги? Серьезно?!
Ошарашенные лица девчонок разгоняют старательно нагнанное умиротворение в моей груди. Только ведь себя успокоила, что все сделала правильно. И вот… Их реакция все уничтожает. Я снова начинаю нервничать.
И оправдываться.
– Он уперся и не хотел меня отпускать. Он ведь ненормальный! Говорит: «Так я буду уверен, что ты не впорешь херню». Типа с ним договор состоялся, к другому не пойду.
– А зачем ты вообще ему сказала про девственность? Ты же не серьезно?
Катя смотрит таким взглядом, что мне даже стыдно становится.
– Я не знаю… – выдыхаю расстроенно. – То есть, конечно, не серьезно! Не знаю, зачем ляпнула. Пыталась отвлечь его, чтобы не допытывал меня… Вышло еще хуже.
А вот Лене, похоже, весело. Откровенно хохочет.
– Простите… – даже извинения приносит сквозь смех. – Я никак не могу перестать представлять рожу Бойки, когда ты задала этот вопрос в своей обычной архиневинной манере. Это так смешно!
– Боже, нет… – стону я. – Это не было смешно, – выдыхаю и слегка улыбаюсь. – Ну, разве что чуть-чуть… Представляю, что он обо мне думает! Но с другой стороны, так даже лучше. Пусть считает меня плохой.
– Не считает он тебя плохой. Неа, – уверенно отсекает Лена и с задумчивым видом вгрызается в острый кончик огромной морковины. С хрустом жует и между делом авторитетно заявляет: – Он взволнован. Хвост горит. Это хорошо.
– Очень хорошо! – фыркаю я. – У него просто сдвиг быть во всем первым. И ко мне поэтому пристает. Никак не уймется.
– Ну, ты тоже, Варвара, та еще штучка! Еще не дала, а деньги взяла, – бормочет Катя.
Лена давится морковью, откашливается и ржет.
– Я собираюсь ему их отдать, – выпаливаю я, чувствуя, как щеки вспыхивают жаром. – Взяла, только чтобы отвязался и домой отпустил.
– Ну да, ну да…
– А может, тебе и правда дать ему? Чтобы отстал? М? – выдвигает свою теорию Лена. – Он же не успокоится. Это же Бойка!
– Ага, чтобы потом какая-то свихнувшаяся дура еще раз меня переехала, – резко выговариваю я. – Нужен он мне!
Девчонки замирают, а я срываю со стула сумку и направляюсь к выходу из кафетерия.
– Варя… Ну Варя! – догоняет Лена. Подхватывает меня под руку. – Ну, прости! Мы не хотели тебя задеть. Клянусь!
