Пробуждение было мягким и приятным. Это его второй день в новом мире и Кай не забивал себе голову мыслями, о том, что принесет ему новый день, он просто наслаждался жизнью. Сделав утреннюю зарядку, Кай пошел к воде, чтобы умыться и впал в ступор. Он смотрел на свое отражение в воде и видел совсем другого человека. Волосы черного цвета состояли из локонов в виде крупных капель, которые начинались от корней и сужались вниз, глаза приобрели ярко выраженный серебряный цвет и слегка увеличились, скулы стали более выразительными, нос уменьшился и стал острее, растительность на лице испарилась — быстро задрав штаны, потом рубашку, понял, что она испарилась со всего тела, будто ее и не было, кожа на ощупь стала более гладкой и приобрела бледный оттенок: «Я превратился в типичного «Гота» с нетипичным для «Гота» телосложением, — и, Кай стал крупнее: появились мышцы по всему телу. Вчера он как-то не обратил внимания на свою внешность, не до того было, он любыми способами пытался не окочуриться, а потом Саваш набил его голову информацией так, что он полностью выпал из реальности.
Находясь в тихом шоке, Кай вызвал Асфаира, заодно отметив, что печать уже не пытается сжечь его руку, и быстро вскочив в седло, пустил того в галоп: «Все это конечно прикольно, но сегодня я хочу вкусно поесть и лечь в мягкую постель».
Асфаир рванул так, словно за ним гнались все светлые боги. Кай почти лег на него, как мотоциклисты ложатся на свои мотоциклы на скорости триста километров в час: «Эх, жаль спидометра нет» — мелькнула шальная мысль.
Саваш явно не учитывал скорость Асфаира, когда говорил, что до Балруса сутки верхом. Через 5 часов они уже рассматривали Балрус с не высокого холма: Высокие стены, минимум метров пятнадцать, огромные ворота, в которых поперёк можно поставить железнодорожный вагон, десятки людей с повозками, снующие туда-сюда…
— Стреляй! Уйдет же! Ты косой ублюдок, зачем я тебя только взял на дело!
Кай резко повернул голову в сторону криков и замер. Он не мог понять, стоит ему подъехать и посмотреть или плюнуть и скакать в город, но Асфаир все решил за них обоих и трусцой поскакал к холму из-за которого доносились крики и звуки боя: «Эй приятель, я не горю желанием ввязываться в непонятные разборки, да и что мы можем? Будем их твоими рогами и моим черным балахоном пугать? Прям так и представляю, как мы, такие красивые, выезжаем и говорим — НА КОЛЕНИ, жалкие людишки — черный властелин вернулся! И… — сразу обзаводимся острыми «поклонниками», торчащими из наших тушек», — Асфаир повернул голову и так, укоризненно посмотрел на Кайла.
— И? Что ты так смотришь?
— Фррррр.
— Конечно! Ты только фыркаешь. Очково мне друг, я же не бравый вояка, который готов лечь на амбразуру по любому поводу и без, мне нет дела до этих людей и их разборок. Так что глянем одним глазком и, если что, сразу валим оттуда.
До скакав до места откуда лилась ненормативная лексика они увидели, как 6 каких-то маргиналов напали на, судя по всему крестьян: старая убитая телега, 4 мужика в простых одеждах, двое из которых валялись на земле и видимо были мертвы, дико орущая женщина лет 50 и девочка лет 20 — дочь видимо.
— Короче, им ничего не светит, мужиков добьют, женщин изнасилуют и тоже убьют скорее всего, а я не буду лезть, потому что дальше, они возьмутся за нас, — и очень выразительно повторил, наклонившись к Асфаиру — НЕ БУДУ! Мне моя шкура дороже.
Но конечно же, все пошло не так…
Кайл близ Балруса.
Я стоял и смотрел как убивают простых работяг, ни за что, за пару серебряных монет. В этом плане наверно все миры одинаковы. У меня не было отвращения к тому, что происходило внизу холма, но было стойкое понимание, что это неправильно. Я был реалистом и хорошо запомнил слова Саваша: «Твой мозг знает, как владеть мечом — тело нет». Мне хотелось помочь этим людям всем сердцем, но разумом я понимал, что помогу только тем мразям, которые убивали беззащитных людей — помогу им разбогатеть на 30 золотых.
— Жалкий скот, — они ведь даже не смотрят в мою сторону, на сколько же их поглотила жажда наживы и мысли о том, что им никто ничего не сделает: — Сука, бесит. Аргх…
И все же, я боялся. Развернувшись почти на 180 градусов и собираясь по скорее покинуть это место, я почувствовал легко покалывание в пальцах. Сначала я пару раз сжал пальцы в кулак, но когда это не помогло, поднес руку к лицу и увидел, то, что я не хотел бы видеть… по ладони и пальцам пробегали всполохи темного пламени. Я резко повернул голову обратно в сторону боя и сразу опять на руку — рука уже полыхала.
— Смотрите-ка, кто у нас тут проснулся? В героев хочешь поиграть? На счет тебя у меня есть четкие инструкции, так что свали в туман и сиди, не рыпайся. — после моих слов по мне — слева на право прошлась волна огня, показывая на мгновенье боевое облачение, в котором я сражался с троицей богов и будто спросила у меня: «Уверен?». — Я уже было хотел проигнорировать ее мысленный вопрос, но опять вспомнил слова Саваша: — «Безликая, Бездушная — «Сила», которой нужно все время действовать». — Меня окутало пламя и боевое облачение вселило в меня уверенность и стерло все сомнения.
«А что мне снится? Что кончилась война!»
Такая приятная на ощупь рукоять «Непревзойдённого» скользнула в руку и резко ускорившись я моментально преодолел расстояние метров 100. Первый «клоун» на моем пути стоял спиной и только и успел, что выгнуться дугой с удивлением рассматривая черную сталь, приветливо смотревшую на него из груди: «Отлично, первый готов, следующий?». — Так, меня заметили, но особо не испугались… или еще не успели? Что дальше? Тянуть нельзя! Ко мне уже подлетала очередная образина, от вида которого потом кошмары сняться: перекошенное от злости лицо, гнилые зубы, потасканная одежда. Все это «великолепие» очень хотел разрубить меня пополам, с чем я был категорически не согласен и уйдя с траектории его меч, попытался рубануть «это» по плечу, но, не смог.
Разбойник успел развернуться и заблокировать мой неуклюжий удар и в следующую секунду я сложился от удара ноги в живот, и судорожно, пытаясь вздохнуть, стал пятиться назад, что в последствии привело к позорному падению на мягкое место. Меч уже летел мне в голову, как страх скорой смерти затопил меня, и я интуитивно, выставил руку вперед. С ладони сорвалось пламя, и не прекращающийся поток просто сжёг ублюдка, а я все быстрее и быстрее терял контроль над собой. Плевать, буду из вас, тварей, «шашлык» делать и сжег тем же способом еще двоих. Осталось трое, нет двое, одного прикончили работяги воспрявшие духом от неожиданного привалившего им счастья в моём лице:
— Таааак, а вот лук натягивать не надо, — и быстро рванул в сторону оставшихся, оставляя огненный шлейф позади себя. Тому, что уже натягивал лук, я впечатал кулак в грудь, ломая лук и пробивая грудину, попутно выжигая не хилый диаметром круг в ней. А другого схватив за горло и пропуская волну огня через руку к нему, превратил в горящий визжащий факел.
Ярость! Всепоглощающая ярость пожирала меня. Я уже не осознавал, что все враги мертвы, все живые организмы были потенциальной мишень для меня. Подлетев женщине, что стояла ближе всех ко мне, я приставил к ее горлу меч и с большим трудом удерживал свою руку, чтобы не полоснуть ее по горлу. Тьма рвалась наружу, нашептывая: «убей их всех, всех!» — и я с трудом ее сдерживал: «Борись Кай! Борись! Не дай ей захватить твой разум». — Женщина боялась пошевелиться, понимая, что одно неловкое движения и ей снесут голову: «А НУ НАЗАД! НАЗАД! КОМУ Я СКАЗАЛ! Это мое тело и мой разум и ХРЕНА С ДВА они достанутся тебе!», — и тьма отступила, не хотя, но отступила, выпуская мой разум из своих цепких рук, не забыв при этом улыбнуться и как бы… сказать: «До скорой встречи Кай».
