Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
в юности книги Белова и относился к нему с высочайшим почтением, я иногда обращался к нему с просьбой выделить писателю, который засиживался у меня в кабинете до полуночи, машину, чтобы довезти его до дома. Тот охотно шел навстречу.
Подаренная мною книга Василию Белову называлась «Информационная война». Посвящена она Сергею Бабурину и Николаю Павлову, русским патриотам, героям народного сопротивления, вышедшим последними из горящего расстрелянного парламента. В то время никто не писал о неизвестном и секретном информационном оружии и технологиях захвата власти. Будучи выпускником военной кафедры Ленинградского госуниверситета и зная о многих средствах информационного воздействия на человека, я рассказал в этой книге о крупномасштабной войне против великой русской православной цивилизации, вскрыл методы и способы ее ведения. Данную книгу в Генштабе и Министерстве обороны генералы и офицеры использовали при сдаче зачетов. Я был награжден министром обороны именными часами.
В бандероли для Белова, кроме книги и газет, лежали еще несколько журналов «Природа и человек». У меня с этим экологическим журналом было давнее сотрудничество. Редактировал его мой друг Владимир Захаренков. Там опубликованы десятки и десятки моих очерков и статей.
Сотрудничали с журналом «Природа и человек» и Белов, и Распутин. Почти все публикации Белова я сохранил. Какие темы он поднимал? Самые разные. Писал о запустении в деревне, о необходимости беречь леса и реки. Здесь в 1998 году был напечатан его содержательный очерк «Еще один дефицит» о поездке в Японию. В статье «Догорающий Феникс» вновь прозвучала его давняя тревога по проблеме алкоголизации населения.
Критика писателя в адрес журнала правильная. В ельцинские бандитские времена чиновники лишили все журналы финансовой поддержки. Мне приходилось помогать выживать своим любимым журналам «Юный натуралист», «Свирель», «Природа и человек». Но деньги безжалостно тратились на бумагу, на типографские расходы. И тут редактор Захаренков, дабы удержать подписку, решил публиковать на потребу читателям статьи об экстрасенсах, знахарях, инопланетянах и прочей чертовщине. Тираж подрос. Но из редколлегии тотчас вышел писатель Валентин Распутин. Собрался разорвать сотрудничество с журналом и Белов. Для меня это означало одно: журнал перестанет быть своим, то есть патриотическим, нравственным, духовным, созидательным. Отдавать его на откуп всяким бесам и шарлатанам не хотелось. Редактор в то время хоть и попивал изрядно, придавленный безысходностью, но все же прислушивался ко мне, опасался потерять другую часть подписчиков, тех, кто являлся поклонником творчества писателей-почвенников. Мы договорились о частичном изменении содержания журнала, о прекращении публикаций таких горе-экстрасенсов, как Лонго, и главное – о примирительной встрече с Беловым.
Белов приехал в редакцию журнала «Человек и природа» и дал там добротное интервью. Материал вышел под заголовком «Пока есть Тимониха». Его автор – сотрудник журнала, поэт и публицист Александр Анисенков. Он рассказал читателям о поездке в Тимониху, где затворнически жил одно время Белов, напомнил, как тот боролся против поворота рек и за возрождение православных святынь. Сотрудничество возобновилось. Критика смягчилась. Хотя Белов нет-нет, да и понуждал меня держать ухо востро, о чем намекнул в этом письме. Наблюдая за моими публикациями в журнале, он понимал, что это важная трибуна для донесения своей позиции до читателей.
Думская политика оставалась по-прежнему в поле зрения Белова. Ему не терпелось знать, о чем говорит в Страсбурге на сессии Европарламента Глотов, а он доказывал чужестранцам неправедность их позиции по Сербии и Косово. Бабурин бился за союзное государство Россия-Белоруссия, за выработку Конституции, проведение совместных выборов.
Приезд Валерия Хайрюзова ко мне на родину в поселок Борисоглебский также не прошел мимо внимания писателя. Мы с Хайрюзовым посетили малые города Ярославщины – Ростов-Великий, Углич, Мышкин. С Валерой я подружился еще в расстрелянном парламенте. Он был депутатом от Иркутска. Смелый. Честный. Трудолюбивый. До политики работал летчиком в гражданской авиации. Пробовал свои силы в литературе. И успешно. Еще до развала Советского Союза он стал лауреатом премии Ленинского комсомола. Его талант высоко ценил Валентин Распутин. А за его замечательные книги о летчиках я назвал его русским Экзюпери. Нас, кстати, сблизила не столько политика, сколько общая боль за Сербию и общие друзья-писатели. Частые визиты в гости к Валентину Распутину на чаепитие почти всегда обеспечивал именно он.
Результатом поездки Хайрюзова на мою малую родину стал его очерк о моей депутатской деятельности «Депутат от земли Сергия Радонежского». В нем шел подробный рассказ о строительстве за счет федеральных денег местных школ, дорог, лесничеств, о возрождении в селе Варницы, на родине преподобного Сергия Радонежского, мужского монастыря. Очерк был опубликован не только в газете «Время», но и в правительственном журнале «Россия сегодня», а затем в литературном журнале «Москва». Мне также пришлось по-доброму отомстить Хайрюзову. Во время его частых поездок ко мне, выступлений в библиотеках и краеведческих центрах, вставал вопрос: а где можно почитать книги русского Экзюпери? Нам с Сережей Хомутовым пришлось издать его книгу «Добролет». Она быстро разошлась среди ярославцев. На титульном листе книги Валера написал: «Анатолию Грешневикову – другу и соратнику, человеку слова и дела, с огромным волнением и благодарностью». По одному экземпляру, конечно же, я подарил и Белову, и Распутину.
Прочтя очерк, Василий Иванович тоже собрался посетить Ростов Великий, где вблизи него находился знаменитый Троице-Варницкий монастырь, помнящий молодого Сергия Радонежского. В нем только-только начались реставрационновосстановительные работы. Осуществить мечту получилось через несколько лет.
Письмо четырнадцатое
Христос Воскресе, дорогой Толя!
Поздравляю с великим праздником тебя и твою родню и всех твоих друзей (простим в этот день и недругов).
Ждал тебя в Малом зале, но ты где-то застрял. Все ли благополучно? Дело было двенадцатого.
В продолжение беседы со спикером (о хлопотах приватизационных) предлагаю вместе с Распутиным, мною и Хайрюзовым такие фамилии: Энгвер Н.Н., Шашвиашвили И. – больше никого не оказалось. Я предлагал Голику, но он говорит, не надо (сам, говорит, все сделаю, то есть другими силами). Меня тоже можешь не включать, так как дочь хлопочет сама и не безуспешно.
Далее. Ты помнишь, что просил Селезнев? О Петровской академии и спонсоре моей книги? Сделай, что по силам, ну хотя бы поговори с Валентином Сергеевичем Павловым. Да и на книгу рассказов моих ты сулил найти доброхота…
Обнимаю. Теперь я приду уже в мае.
Белов.
13-го страстная пятница.
Поклон и поздравления Сергею Владимировичу (Горохову). Жалко портить карточку со старой Вологдой.
На конверте стоит дата отправки письма из Вологды – 17 апреля 2001 года.
До написания письма мы встретились в Москве. Белов попросил меня организовать встречу с председателем Государственной Думы Геннадием Селезневым. Вопрос касался личных дел, потому он
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
