этом роде.
— Я имею в виду, да. Это определенно возможно. Но я больше думал, что это потому, что дом Эвана ближе к Стефаносу, чем наше место. Было бы проще прокрасться незаметно, немного поработать в подвале. Черт знает, сколько раз мы все пробирались туда незамеченными, пока там был Нико.
У меня опускается подбородок, потому что в том, что он говорит, есть большой смысл, и это действительно звучит так, как поступил бы Алекс. Но с Калли… нет, конечно, нет?
— Ты знаешь, что я прав, братан, — говорит он с дерьмово-самодовольной ухмылкой.
— Нет, я так не думаю. Может, у него и встает из-за нее, но он не настолько чертовски глуп.
— Ладно, может быть, он достаточно глуп, — соглашаюсь я. — Я просто не уверен.
Раздается звонок, и мама с Галеном начинают суетиться на кухне.
— Я собираюсь принести нам пива. Тогда нам, наверное, стоит пойти и посмотреть, не нуждается ли Джоди в защите от Стеллы, — говорю я легкомысленно.
— Ты говоришь о своей сестре.
— Именно это я и хочу сказать. Джоди не нужны больше причин ненавидеть меня.
— Эта девушка далека от того, чтобы ненавидеть тебя, чувак. Ты ее зацепил.
Он ухмыляется мне, когда мы направляемся к двери, их голоса становятся громче по мере того, как мы приближаемся к ним, и я не могу удержаться от улыбки, когда думаю о ее признании возле дома Джоан. Мое сердце переполняется, а тело горит от желания быть с ней рядом. Возможно, она не сказала точных слов, но ей и не нужно было. Я уже вижу это в глубине ее темно-шоколадных глаз.
Вечер среды, возможно, был сущим адом, но я не могу не испытывать благодарности за то, что он снова свел нас вместе. Возможно, с тех пор она сказала мне, что всегда будет возвращаться ко мне, но я никогда не узнаю, так ли бы все обернулось. Я слишком хорошо помню, что я чувствовала, когда с каждым днем наше общение становилось все меньше и меньше. Страх, что между нами все кончено, был реальным. Я просто должен верить, что у нас всегда было будущее впереди, даже несмотря на все, что произошло.
* * *
Громкий звонок телефона Джоди прерывает разговор за столом, пока мы едим, и она вскакивает, как будто ее задница в огне.
Я знаю, кто это, еще до того, как слова слетают с ее языка. Я слишком хорошо помню, как она установила этот рингтон, чтобы ничего не пропустить.
— Это Джесси, — объясняет она всем остальным, ее взгляд останавливается на маме, когда на ее лице появляется извиняющееся выражение.
— Иди, милая. Мы понимаем.
— Спасибо, — говорит она в спешке, почти выбегая из комнаты, чтобы она могла принять звонок в уединении. Она просто подносит телефон к уху, прежде чем завернуть за угол, и мое сердце замирает в груди, когда она приветствует его, требуя сообщить, не случилось ли чего.
У меня мурашки по коже от всеобщего внимания ко мне.
— Тебе следует пойти за ней, — мягко говорит мама. — Если она… — Она замолкает. — Ты можешь ей понадобиться.
Я киваю, уже наполовину встав со стула, прежде чем она произнесла эти слова.
— Что бы ни случилось, — говорит Стелла, останавливая меня, прежде чем я успеваю убежать, — с ней все будет в порядке. Она сильнее, чем ты думаешь.
— Конечно, она такая. В ее теле течет кровь Чирилло, — гордо заявляю я, хотя этим заявлением игнорирую очевидное.
— Калли занята работой над жакетом принцессы, — язвительно замечает Стелла, когда я выхожу из комнаты.
Я испытываю любовь и ненависть к этим гребаным дамским курткам Cirillo Pink, которые сделала Калли. Они навевают воспоминания, которые я предпочел бы забыть с Хэллоуина, но также я действительно хочу увидеть Джоди в одной из них. Или, что еще лучше, одно из платьев из Оксфорда. Я могу просто представить ее в одном из них с моим именем и номером на спине, говорящей всем, что она моя.
Черт возьми, да.
— Да? — с надеждой спрашивает она, когда я вдыхаю, и вздох облегчения срывается с моих губ. — Джесси, это… — Ее слова прерываются, когда он говорит.
Я стою в конце коридора, наблюдая, как она прислоняется спиной к стене и смотрит в потолок, впитывая все, что он говорит.
— Да, я знаю. Но это первый шаг, Джесси.
Они разговаривают еще несколько минут, прежде чем она прощается, проинструктировав его передать ей воздушный поцелуй от нее и повесив трубку.
Она глубоко вздыхает, прижимая телефон к груди.
— Детка, — шепчу я, не желая пугать ее. — Что он сказал?
Она поворачивается ко мне с надеждой, наполняющей ее глаза.
— Она реагирует на лечение. Ее характеристики улучшаются.
Уголки моих губ приподнимаются в зарождении улыбки.
— Это здорово.
— Все еще может пойти совсем не так, но это начало.
— Это так. Это прогресс. Она сражается. — Я беру ее руки в свои и притягиваю ближе. — Она хочет вернуться к вам обоим.
Джоди шмыгает носом, смаргивая слезы, наполняющие ее глаза.
— Хочешь сходить проведать ее? — спрашиваю я, прекрасно зная, что это именно то, что она хочет сделать.
— Это нормально? Я не хочу убегать и портить—
— Ты ничего не портишь. Все понимают. Пошли. — Я отрываю ее от стены и прижимаю к себе.
В ту секунду, когда мы снова входим в столовую, все смотрят на нас с ожиданием.
— Она начала реагировать на лечение, — говорю я, когда Джоди прерывисто дышит.
— О, это фантастика, — восхищается мама.
— Все еще очень рано, но это хороший знак.
— Ты хочешь, чтобы я упаковала для тебя десерт, чтобы ты могла пойти и повидаться с ней? — спрашивает мама, прежде чем мы начинаем что-то говорить.
— В этом действительно нет необходимости, Мария. Тебе не нужно—
— Не глупи, милая. К тому же, это любимое блюдо Тоби. Мне бы не хотелось, чтобы вы оба его пропустили.
У меня урчит в животе, несмотря на огромный жареный ужин, который мы только что съели. Не секрет, что, хотя Стелла может прийти сюда ради основного блюда, я всегда смотрю на то, что будет после.
— Это предложение, от которого я не могу отказаться, — говорю я, и мама выбегает из комнаты. Встретившись взглядом со Стеллой, я обещаю позвонить ей позже и сообщить последние новости, и после быстрого прощания и обхода кухни за моим чизкейком мы выбегаем из дома.
Я кладу его на колени Джоди после того, как мы садимся в мою машину, и она смотрит на контейнер, прежде чем застенчиво поднять взгляд на меня.
— Дежавю? — бормочет она.
— У сегодняшнего вечера будет лучший конец, — серьезно говорю я ей.
— Это обещание?
— Черт возьми, да. У меня есть моя любимая девушка и мой любимый десерт. Что может быть лучше?
Между нами воцаряется тишина,
