инстинктивно передёрнуло, стоило ему услышать, как томительно мягко звучит его имя… С каким вожделением смотрят на него серо-желтые глаза. А распахнутые губы с голодной мольбой требуют прикоснуться к себе. Провести пальцем, нажать, протиснуться вглубь горячего влажного рта…
— Что и требовалось доказать, — хмыкнула Мария, складывая на груди руки. — Одно слово — муж-чи-на. И… всё…
Впиваясь в неё помутневшим, ничего невидящим взглядом, Анисе угрожающе затих, заставляя Марию напрячься. Напряженный взвинченный, казалось, всё его тело вибрирует прямо как у готовящегося к броску хищника. Тяжело дыша, до треска сжимая в кулаке деревянную кружку, что казалось, вот-вот сломается у него в руке, он недовольно поморщился, морщась от отвращения.
— Больше никогда так не делай. Понял? — утробным, звериным голосом проговорил Анисе, заставляя её растерянно вжать голову в плечи. Не понимая, что происходит, Мария испуганно смотрела на него, заставляя, смягчиться: — Прости, — шумно выдохнул, отводя взгляд, ероша на затылке светлые волосы. — Есть те, кто вполне способен воспринять подобные игры в качестве предложения. Так что больше никогда не смей делать ничего подобного. Я запрещаю тебе, понял?
— Мерзость, какая! — не поверила собственным ушам, смотря на него с опаской.
— Можешь не бояться, это не я, но один из тех с кем я выслеживаю тех людей. Так что, не вздумай вытворять при нём, ничего подобного иначе за последствия не отвечаю.
— А с чего это мне с ним встречаться? — возмущенно захлопала Мария глазами.
— С того, что будешь мне помогать. Во всяком случае, если ещё совсем себя не угробил тренировками.
— Нет, конечно.
— Отлично. Тогда делай выводы. Ты достаточно миловидный малый и если твоя внешность меня сбивает с толку, то за остальных я вообще не возьмусь говорить.
— Спать пойду, — ничего не объясняя, поднялась Мария из-за стола, чувствуя, как всего за одну секунду из неё высосали все соки.
— Эй, ты чего? — непонимающе взглянул на неё Анисе, поспешно перехватывая за тонкое запястье. — Неужели обиделся?
— Нет! — инстинктивно выдернула руку, чувствуя, как быстро под его горячими пальцами начинает закипать кровь, растекаясь по всему её телу. — Просто с меня на сегодня хватит.
Стоило Марии подняться в комнату и ей снова стало паршиво. Захотелось убежать. Просто выйти на улицу и бежать, куда глаза глядят!
Но нет. Сейчас для этого было ещё слишком рано. Для начала она должна была вернуть долг.
Разувшись и сняв куртку, Мария рухнула на кровать, закинув руки за голову, уже привычно пряча нож под подушку.
«Вот ведь… — болезненно поморщилась, смотря на правую руку. — А ведь он был прав. От того что я с собой делаю легче не становится. А даже наоборот. Я и впрямь и сама не смогу защититься, ни то что бы кого-то другого. Похоже, с тренировками придётся повременить до отъезда из города. А до того дня, буду есть пирожные из лучшей местной кондитерской».
Прошел час, но Анисе так и не поднялся. Не вернулся он и ночью и перед самым рассветом, когда она снова проснулась, болезненно катаясь по кровати в лихорадке сновидений.
К утру, её рука практически уже не болела, конечно, были трудности с резкими движениями. Но во всём остальном вполне сносно. Неспешно приведя себя в порядок, Мария спустилась в низ.
Треть столов была занята проснувшимися постояльцами. Завтракать Мария не собиралась, но завидев её, хозяйка сразу же указала на стол, на котором уже стояла тарелка с пшеничной кашей, квашеной капустой, куском колбасы и хлеба:
— Ваш друг предупредил, что не будет сегодня есть.
— Когда он успел?
— Вчера ночью. До того как ушел.
— Ясно, — присела за стол, понимая, что Анисе наверняка снова выслеживал шайку.
Запихнув в себя содержимое тарелки, Мария неспешно вышла на улицу.
Несмотря на осень, было довольно зябко и свежо. Белый пар при дыхании лишний раз напоминал, что это уже середина октября. Впереди полтора месяца и всех ждёт зима. Конечно не такая грозная, как в некоторых других странах, но всё равно — зима есть зима и ничего тут не попишешь.
Прежде Михаэль рассказывал ей о том, как много в это время года бывает снега. О невероятно снежных странах, но ей наверняка уже никогда не получится это увидеть. Не получится побывать там, где уже успел её фамильяр. Раньше это не особо имело значения, но сейчас, когда спрятав руки в карманы, она не торопливо брела по улице вдоль серых домов, чувствуя себя ужасающе одинокой, показалось что на всём этом и стоит человеческая жизнь.
А может это просто побег от собственной реальности?… Может, если она поменяет обстановку, людей, но и так больно уже не будет?… И ей удастся забить всеми этими новыми вещами зияющую в груди пустоту. Может, станет легче, и жизнь приобретёт смысл?… Какую-то новую цель, заставившую её двигаться дальше, вместо прыжка с крыши…
На этот раз она не стала изнурять себя тренировками, в бессмысленной попытке унять боль. Тем более, что это не особо-то и помогало.
Пройдясь по городу, она обнаружила, что за напавшей на них шайкой, и впрямь ведётся настоящая охота. Постоялые дворы были заполнены охотниками за головами. Нужно было, как можно больше узнать от них о происходящем, но подходить к мужчинам подобного ремесла, совсем не хотелось.
Вернувшись в «Черного тетерева» Мария, начала терпеливо дожидаться Анисе.
Уже было около четырёх часов, а он всё так же продолжал находиться неизвестно где. Для неё, его слежка была слишком долгой. Ну зачем так часто туда ходить? Неужели нельзя просто-напросто собраться всем вместе и одним махом со всеми покончить? И тут же она повержено усмехнулась.
«Чем больше людей соберется — тем легче совсем будет покончить и тем меньше они получат. Вот же идиоты… Не удивительно что те сволочи продолжают жить как ни в чем не бывало. Какая же, всё-таки, глупая жадность…»
— О, ты тут, — небрежно кинул Анисе, поспешно ворвавшись в комнату. — Как твои руки?
— Вполне приемлемо. Ещё денёк и я смогу как следует ими работать.
— К сожалению денька, у нас и нет.
— В смысле?
— Завтра перед рассветом нас ждёт облава, — подошел к ней, требовательно потянув руку. — Покажи-ка что там у тебя с пальцами.
Послушно вложив в неё заметно окрепшую кисть, Мария терпеливо ждала какое же решение тот примет. Анисе повернул её ладонью вверх, поочередно сгибая тонкие пальцы.
— Больно?
— Нет.
— А теперь локоть. Так… — оценивающе вертел её плечо. — Не
