своих симпатичных глаз на замок. ― Слова, Ориана, ― рявкаю я.
― Я боюсь тебя, ― шепчет она.
Я не запираю дверь. Вместо этого опускаю свою руку.
― Почему? ― Я хочу знать, потому что ее реакцию на меня можно охарактеризовать как любую, кроме испуганной. Она весьма противоположная. Как Ориана ерзает на своем стуле, скрещивая и разводя ноги, как будто не уверена. Ее глаза, в то время как она следит ими за мной.
― Ты говоришь все эти вульгарные вещи.
― Они тебя возбуждают? ― спрашиваю я. Она вскидывает руку к волосам и вновь начинает их накручивать. ― Ориана.
― Может, перестанешь произносить так мое имя, ― рявкает она.
― Как?
― Словно хочешь произнести его в других контекстах.
― Ты имеешь в виду, что я хочу произнести его, пока ты сосешь мой член? ― Она кусает свою губу. ― Или ты хочешь, чтобы я произнес его, пока моя голова исчезает под твоим платьем и я срываю твои трусики?
Она закидывает свою голову назад и смеется. Она опускает руку, которая была в волосах, на грудь и хихикает, это мило на самом деле. Я ждал другого ответа, но благодарен за него все равно.
Большинство женщин не хихикает, когда я говорю им, что я хочу сделать.
Но это сокровище, она нежная.
Немного дерзкая, когда хочет, но в то же время нежная. Мир еще не поглотил ее целиком и не выплюнул.
Когда она успокаивается, я озадаченно смотрю на нее.
― Что такого смешного?
Ориана делает вдох, когда вытирает глаза и смотрит на меня.
― На мне нет трусиков.
Когда я говорю, что не ожидал ее ответа, я имею в виду… Я. На хрен. Не ожидал. Этого. Я кидаюсь обратно к двери и запираю ее.
― Что ты делаешь? ― спрашивает она, в ее голосе нет страха, только любопытство.
― На тебе нет трусиков, ― заявляю я.
― Я сделала это неспециально. Ну, специально, но только потому, что я не хотела показывать линии трусиков.
― Но ты сказала мне, ― говорю я. ― А это все равно что раздвинуть твои ноги и показать мне.
― Я не буду показывать тебе, ― огрызается она в ответ, скрещивая ноги.
― Не будешь? ― усмехаюсь я. ― Ты так уверена? ― Шагнув ближе, я наклоняюсь к ее уху, затем выдыхаю на него и шепчу: ― Насколько ты мокрая прямо сейчас? Если ты встанешь, твоя влага потечет по твоим бедрам?
― О, боже мой.
― Нет, мы обсуждали это. Я предпочитаю, когда мои женщины называют меня мастером.
Она поворачивается так, что наши лица касаются друг друга, наши губы вблизи друг к другу.
― Так ты заставляешь других женщин называть себя? Мастер? ― Она вскидывает бровь, и мой взгляд падает на ее губы, покрытые красным под цвет ее волос.
― Да, они все делают это по итогу.
― Я ― не все женщины, Джейк. ― Она облизывает нижнюю губу, языком слегка касаясь моих губ, так близко мы находимся.
― Нет, полагаю, ты — не все. ― Я отстраняюсь и опускаюсь на колени. Ориана пытается отодвинуть стул, но он зацеплен. Когда я касаюсь ее икры, она подпрыгивает на своем стуле.
― Что ты делаешь? ― хрипло кричит она.
Опустив руку на ногу Орианы, я поднимаю ее.
― Любуюсь своими туфлями на твоих ногах. ― Она позволяет поднять ее ногу, и я улыбаюсь. Стоя на коленях, я могу видеть, что под ее платьем. ― И ты мокрая.
Затем она удивляет меня вновь.
Ориана раздвигает свои ноги.
ГЛАВА 12
ОРИАНА
Джейк думает, он такой умный, но двое могут играть в эту игру.
― Ориана. ― Я слышу намек на предупреждение в его тоне. Он сжимает челюсть, и останавливает руку на моей икре, после чего сжимает ее еще крепче. ― Я могу видеть твою пизду.
― Не произноси это слово, ― ворчу я. ― Мне не нравится это слово.
Он облизывает свои губы. Передо мной мужчина на коленях, и это заставляет меня чувствовать себя властной.
― Пизда — красивое слово. Общество сделало его нецензурным. Ему предназначалось просто быть грязным словечком, но люди используют его так, что оно стало казаться неправильным. Прекрати думать о нем как о нецензурном слове и воспринимай его таким, какое оно есть, ведь это просто слово, которое имеет мало значения. ― Джейк взглядом опускается между моих ног. Я раздвигаю их шире для него, и он скользит рукой вверх по моей икре, пока не достигает моего колена и затем останавливается. ― Ты должна перестать показывать мне свою пизду, миссис Лавендер, если только ты не планируешь, чтобы я испробовал ее. ― Употребление моей супружеской фамилии из его уст что-то делает со мной.
Может, все дело в маргаритах, а может, просто в нем.
Я делаю то, что не знала, что смогу.
Секс с Кайлером был чудесным. Я любила нашу сексуальную жизнь, когда она у нас была. Но что бы это ни было, это не просто сексуально, это опьяняет.
Подняв ногу, я опускаю каблук на его плечо. Джейк ухмыляется, его взгляд на мне, после чего он опускает его по моему телу к тому, что я ему предлагаю.
― Покажи мне, что у тебя есть, ― полушепотом произношу я, едва веря, что эти слова вырвались у меня изо рта.
― Я не каждый день опускаюсь на колени перед женщиной.
― Как часто? ― спрашиваю я.
Джейк проводит рукой по моему колену, а затем медленно поднимается вверх.
― Никогда.
И я верю ему.
Верю.
Ненавижу, что верю.
Неужели я так доверчива?
Я также не думаю, что он из тех, кто часто лжет.
― Я жду. ― Я вскидываю бровь.
― Да. Я чувствую твой запах. Ты знала? ― Его слова заставляют меня напрячься, ставя под сомнение мою внезапную уверенность. ― Ты пахнешь охренительно великолепно. ― Комплимент и его слова, низкие и напористые, заставляют меня судорожно сглотнуть.
Черт! Я чересчур наслаждаюсь этим.
Теперь он касается своими сильными руками внутренней стороны моих бедер, и одним быстрым движением раздвигает мои ноги так широко, насколько это возможно.
― Между нами не будет ничего серьезного. Просто секс, ― говорю я ему, когда он наклоняется ближе.
―
