class="p1">— Ха-ха, представляю твою симпатичную мордашку со сломанным шнобелем, — личико Алины сморщилось в зловещей гримаске. — А вообще, мы же собирались к парам готовиться. Ты куда мои конспекты дел?
— Кажется, я сижу на них, — фыркнул Алекс. — А-а, осторожней, не пинай меня так, я же сейчас на комп упаду!
— А ты слезь с моих конспектов, не упадёшь! И вообще, убери ноги с кресла, я вылезу! — От смеха у Алины на глазах выступили слёзы, жирные чёрные стрелки размазались, о чём Алекс не преминул ей ехидно сообщить. И Алина пошла в душ смывать боевую раскраску. В тишине и спокойствии Алекс принялся дослушивать концерт Майкла.
Вместе со стрелками Алина смыла тональный крем и румяна, и оказалась куда более бледной, чем Алекс привык её видеть. В её новом, ненакрашенном облике было что-то беззащитное и трогательное.
— Блин, я и косметичку не взяла, — порывшись в своей красной сумочке, Алина уныло села на Алексову кровать. — Как я теперь… Я ж стрёмная как поганка!
— Да ладно забей, нормально ты выглядишь, — Алекс окинул взглядом худенькую бледную девушку в обтягивающих джинсиках и полосатой футболке. — Тем более, я гей, мне всё равно. Если не веришь, можешь моих родителей спросить.
— Я и так в курсе, — рассмеялась Алина.
Алекс и всё ещё ворчащая ненакрашенная Алина завалились на кровать, покрытую мягким синим покрывалом, и с часок ещё плечом к плечу занимались чтением конспектов. Коттеджный посёлок за окном потихоньку менял цвет и освещение, из сияюще-оранжевых, солнечных, дома соседей Алекса превращались в обыкновенные рыжие кирпичные постройки, местами освещённые последними лучами и готовые раствориться в синеватой тишине летнего вечера.
— Не против, я в окно покурю?
— Кури.
Алина достала из кармана джинсов красно-белую пачку «Мальборо», зажигалку с ромашками и высунулась в окно. Глядя на освещённый Алинин профиль — чуть-чуть вздёрнутый нос, немного выдвинутый подбородок, торчащие в разные стороны ресницы с не до конца смытой тушью Алекс подумал внезапно, что она такая милая и беззащитная, когда молчит. Но зато когда открывает рот… Палец ей в рот не клади!
После ухода Алины Алекс засел на любимом сайте гей-знакомств «Шмель». Ещё вчера Алексу написал симпатичный темноволосый юноша с ником «Нежный. «Онлайн» — довольно отметил про себя Алекс, и отправил приветственный смайлик. Нежный написал «Привет». Чтобы не тратить время на бессмысленную переписку, Алекс сразу же поинтересовался, пассивом или активом является Нежный, какими физическими параметрами обладает, и какие позы считает предпочтительными.
Реакция Нежного оказалась непредвиденной.
— Почему многие геи выбирают парня как кусок мяса? Где человечность? Почему нельзя сначала просто поговорить, выявить точки соприкосновения? Что за потребительский взгляд на людей!
— Ну, давай пообщаемся, — недоумённо напечатал Алекс, и начал задавать стандартный набор вопросов наподобие «как зовут, сколько лет, где учишься». Но дальше беседа не клеилась.
— Зря я так сразу, — думал Алекс уже в постели, поудобнее укрываясь одеялом. — Может удалось бы в ближайшие дни потрахаться. А так снова придётся искать кого-то… Может, и правда стоит присмотреться к бывшему? Да, он говорил, что кроме смазливой внешности во мне ничего хорошего, и вообще я до конца так и не поверил в то, что бывший не изменил мне с той Юлей, но какая разница на все эти мелочи, если нужен просто секс? С другой стороны, вряд ли с Андрюшкой получится просто заниматься сексом, а к отношениям я не готов…
Отбросив мысли о том, как найти секс, Алекс взялся за телефон, и принялся писать очередной пост о своём каминг-ауте.
10. Ссора с Алиной
Посты Алекса о вынужденном каминг-ауте вызвали бурную поддержку подписчиков. В один из будних дней, когда проснувшись от звука будильника, но ещё не вставая с постели, Алекс зашёл на свой канал, то чуть не прослезился.
«Держись, мы с тобой», — писал подписчик с ником «Радужный».
«Твой отец — ужасный человек, сочувствую», — писал подписчик с ником «Не твоя прелесть».
Прочитав ещё не меньше десятка позитивных комментариев, Алекс, наконец, набрался смелости, и спустился на первый этаж. Умылся, принял душ, и пошёл на кухню, откуда уже доносились голоса мамы и отца.
— Горжусь нашим президентом. Уверен, ему нелегко далось это решение. Но если он пошёл на это, значит другого пути не было, — к удивлению Алекса, отец беседовал с мамой не о том, что сын вырос геем.
— Всегда есть другой путь, — мама помешала варящуюся на плите овсяную кашу.
— Если наш президент пошёл на это, значит, мирные способы урегулирования конфликта себя исчерпали, — сидящий за столом отец помешал в кружке чай.
— Доброе утро, — сухо поздоровался Алекс, не понимающий, о чём идёт речь.
— Доброе утро, сынок, — улыбнулась мама, а отец лишь презрительно скривился.
«Ну и чёрт с ним, — подумал Алекс. — И без его приветствия обойдусь, больно нужно».
Алекс уселся за стол напротив отца, и как ни в чём не бывало начал попивать чаёк. На кухне воцарилось подозрительное молчание, которое нарушало лишь размеренное тиканье настенных часов. Отец мрачно смотрел в стену, Алекс в чайную кружку, мама в кастрюлю.
— Сынок, наложить тебе кашку? — спросила мама, выключая плиту.
— Давай, — с радостью согласился Алекс.
Правильное питание утром — залог продуктивного дня!
Мама наложила всем кашу, и молчание стало оправданным — вся семья сконцентрировалась на приёме пищи.
— Ма, а что случилось, почему вы президента обсуждали? — спросил Алекс, доев кашу, и отправив тарелку в раковину.
— Ты что, сегодняшние новости не читал? Россия начала спецоперацию на Украине, — просветила Алекса мама. — Весь интернет только об этом и гудит!
— Что? В смысле? Какая ещё спецоперация? — опешил Алекс, которого эта новость отвлекла от мыслей о вынужденном каминг-ауте.
— Россия ввела войска на Украину, — мама тоже положила свою тарелку в раковину.
— В смысле «ввела войска»? Мы что, начали войну? — Алекс настолько опешил, что машинально начал мыть посуду.
— Да, против «Гейропы» и твоих радужных собратьев, — отец грузно поднялся из-за стола. — Давно уже было пора, слишком долго мы позволяли процветать всякой нечисти.
— Я, пожалуй, промолчу, — Алекс положил вымытую тарелку и в сушилку.
— И правильно сделаешь, — бросил отец, выходя с кухни. — Ещё не хватало, чтобы в моём доме вслух поддерживали прогнившие европейские ценности. Вот как съедешь, так и поддерживай кого хочешь!
— Обязательно, — буркнул себе под нос Алекс, и, домыв посуду, пошёл одеваться — мама уже почти собралась, а ехать на мерзком пазике Алексу совершенно не хотелось.
— Мам, как ты с ним уживаешься? Он же поддерживает войну! — негодовал Алекс, пока мама везла его в универ. — Не представляю, как ты вообще когда-то
