вдруг просит тишины, то отнестись к этому следует со всей серьёзностью. Потому я не стал ни препираться, ни любопытствовать, почему молчим. Вопросы, правда, у меня имелись. Но мне было кому их задать, причём, что самое удобное, не раскрывая рта.
— Кая, а что за класс? — мысленно поинтересовался я. — И что у него за репутация такая?
— Сначала ответь: ты зачем моё имя обкорнал? — отозвалась паладинша. — И второй раз уже. Мы по-твоему настолько близки?
— Ближе не бывает, вообще-то, — не удержался я от остроты. — Но если тебе так не нравится, то извини, больше не буду.
— Да не то, чтобы не нравилось… — задумчиво протянула Кайара, и тут же осеклась. — В общем, твой новый знакомый — или налётчик, или ассасин. Скорее первое, но с точки зрения репутации разницы почти нет. Ничего удивительного в том, чтобы подозревать коварство и подлость в тех, чьи навыки к тому лучше всего приспособлены.
— И справедливо подозревают?
— А все ли монахи замкнуты и нелюдимы?
Здесь я с уверенностью мог бы сказать, что как минимум один известный мне монах совершенно точно не такой. Впрочем, и назвать меня типичным представителем своего класса было бы излишне смелым утверждением — как минимум, других коллег я ещё не встречал, да и сам формировался, как личность, ничего о своём классе не зная. Это, пожалуй, и было ответом на мой вопрос. Причём, ответом замечательным, сподвигающим к размышлениям и вытекающему из них в перспективе личностному росту. Даже жаль, что здесь и сейчас он, при всех своих достоинствах, был абсолютно бесполезен.
— Не увязались, — насмотревшись в пустоту, наконец констатировал Локрин. И затем, убрав стрелу, принялся осторожно снимать тетиву с боевого взвода.
— Думаешь, не пригодится? — спросил я. Всё-таки, големы бродили здесь и вне подземелья, и как по мне, иметь под рукой что-то стреляющее было бы не лишним.
— Ага, — ответил не то налётчик, не то ассасин. — Тратить на бродячих зачарованные болты — жирновато будет, а с обычными эта игрушка годна только от диких кур отбиваться. И кстати, спасибо, что выручил.
— Да мы в расчёте, — пожал я плечами. Всё-таки, вспоминая ход битвы, можно ещё было задаться вопросом, кто кого больше спас. И вариант «поровну» скорее был компромиссным для моего самолюбия, нежели отражающим действительность. — Ты скажи лучше, зачем тебя сюда понесло?
— Долгая история, — отмахнулся Локрин, складывая дуги своей противокуриной игрушки и убирая её обратно под плащ. И, откинув капюшон, посмотрел на небо. — Впрочем до темноты в Каррег мы уже не успеем. Так что если тебе по пути, то, как лагерем встанем, могу рассказать.
Только сейчас у меня появилась возможность нормально его разглядеть. Совсем молодой ещё, года двадцать два максимум, и то больше из-за усов и короткой бородки, без которых он и вовсе смотрелся бы сущим щеглом. Взгляд, правда, был для этого возраста непривычно серьёзный. Впрочем, это в нашем безопасном мире мальчишки могли позволить себе не взрослеть по самый кризис среднего возраста, здесь же, в магическом псевдо-средневековье, такой роскоши не просматривалось. А в Локрине всё равно нельзя было заподозрить моложавого мужика под тридцать — не полностью изжитая детская ещё мягкость черт выдавала его с головой.
— Я его знаю, — вдруг сказала Кайара. — Выглядит старше, конечно, но и времени прошло немало.
И вот тут мне ну очень сильно помог тот факт, что мысль от природы изрядно быстрее слова будет. Иначе мне пришлось бы несуразно долго отмалчиваться, изображая задумчивость, пока паладинша делилась воспоминаниями. А так вышла всего-то чуть затянутая театральная пауза.
— Скажи-ка для начала, — наконец прервал я молчание, — ты где Вороний Клюв выучил?
Парень вдруг посмотрел на меня с немалой подозрительностью и как бы невзначай положил ладонь на рукоять своего полуторника.
— А тебе зачем? — холодно и с отчётливо читавшимся вызовом спросил он.
— Затем, — ответил я, припомнив, что ранее говорила об этом Кая, — что ты выполняешь его немного неправильно. Как будто без навыка.
— С другим навыком, — сердито поправил меня Локрин. — Я налётчик, правильный навык мне недоступен. Но ты-то откуда это знаешь?
— Я скажу, — пообещал я, чисто чтобы потянуть время и успеть что-нибудь придумать. — Но сначала ответь на последний вопрос: для чего? Почему ты его всё же используешь?
— В память о человеке, которого я когда-то знал, — ответил налётчик. — И на которого я стремлюсь походить. А теперь говори, откуда тебе всё это известно?
— Оттуда, что ты — Локрин из Тунны, — сказал я. — Ребёнком ты попытался убежать из дома вслед за одной паладиншей, которой потом пришлось тебя с приключениями возвращать обратно. Вот она мне всё это и рассказала.
Услышав это, Локрин посмотрел на меня так, как будто увидел одновременно и привидение, и настоящего живого Деда Мороза. В его взгляде равными долями читались недоверие, изумление, испуг и восторг, приправленные сверху ещё чем-то глубоко личным, что я сходу не опознал, но нашёл весьма похожим на прямо-таки религиозное поклонение.
— Ты знал Молниеносную Кайару? — благоговейным полушёпотом произнёс он.
— Весьма близко, — усмехнулся я. И, увидев, как Локрин смутился каким-то своим мыслям, добавил, — В некотором смысле, она мой учитель. Хотя, при первой встрече мне пришлось с ней сражаться. Но это, как и у тебя, длинная история. Может, пойдём отсюда?
Историю молодой налётчик явно был бы не прочь услышать прямо сейчас, во всяком случае, по лицу это читалось вполне конкретно. Но способность рассуждать здраво он всё же не утратил, а для долгих разговоров здесь очевидно было не время и не место. Правда, и о чём-то другом говорить он не спешил, видимо, чтобы не расплескать предвкушение от моего грядущего рассказа, так что к порталу мы шли почти в полном молчании, лишь изредка перекидываясь общими фразами.
Зато Молниеносную прорвало.
— Максим! — интонации её мыслеголоса были таковы, что мне захотелось с паническими воплями сбежать из собственного мозга. — Ты зачем это сделал, сволочь?! Во что ты его собрался втянуть?
— Так-так-так, полегче! — попытался я её успокоить. — Он мальчик большой, втягиваться во что не надо умеет уже глубоко самостоятельно, ты сама видела. Я просто создал повод, чтобы и за ним присмотреть, и чтобы на наш счёт он глупостей не делал. Репутация класса, всё-таки, а он твой знакомый, не мой. Да и, как ты раньше верно заметила, времени прошло немало, люди меняются.
— Не заговаривай мне зубы, — успокаиваться Кайара не пожелала. — Ты, прикрываясь моим именем, влезаешь к парню в доверие, лжёшь ему, чтобы использовать в своих интересах. Это отвратительно!
Вообще, это было не совсем так, формально я не солгал ни
