Я с готовностью принимала грубые толчки, плавилась от тяжести его тела, придавившего моё к гладкому полотну, глотала общее дыхание и выкрикивала несвязные звуки, пока меня снова не разорвало от оргазма. Что такого особенного в члене Казарцева? Почему на нём я кончаю без дополнительных стимуляций и настолько сильно, что кажется, это мои последние минуты жизни?
Дождавшись, пока я перестану сокращаться, Глеб ещё пару раз с остервенением вбился, вышел, опустил меня на пол и надавил на плечи, заставляя встать на колени.
- Всё до капли, - прорычал, входя в послушно раскрытый рот, и стал кончать.
Я проглотила всё, как он и приказал, вылизала до блестящей чистоты и благодарно прикрыла глаза. Таблетка здоровья на сегодня получена, а о ненормальности таких отношений подумаю потом.
- Молодец. Хорошая куколка, - погладил меня по щеке, застегнул ширинку, поднял меня на ноги, отодвинул от двери и был таков.
«Молодец. Хорошая куколка». Где-то я уже это слышала. Зацепилась за ниточку воспоминаний, потянулась за ней, почти добралась до конца, но грохот и истошный крик прервал маячащую мысль. Лысик вылетел с кухни, таща на себе полотенце и визжа благим, кошачьим матом. Зайдя в кухню, обнаружила битую тарелку из-под бутербродов, расколотую на две части чашку и перевёрнутые миски с кормом и недопитым молоком.
Пришлось подметать, мыть полы, прятать по шкафчикам всё, до чего мелкий вредитель может достать. В спальню приползла глубоко за полночь, скользнула под одеяло и моментально провалилась в страну снов. Уже, пустив слюни на подушку, почувствовала острые коготки, копошащиеся между мной и постельным бельём, машинально прижала мелкого к груди, уткнулась в урчащую морду и продолжила спать.
За ночь пришлось пережить раз пять перенасыщенный вечер, а утром тащить на себе последствия неспокойного сна. Казалось, что разгрузила вагон с картошкой, таская сорокакилограммовые мешки на плечах. Вроде, пилюля получена, от оргазма кровь должна пузыриться от счастья, а у меня всё равно состояние зверского недотраха. Что-то в Казарцеве не так.
Тварь, наверное.
Глава 14
Глеб
«Молодец. Хорошая куколка». Что на меня нашло в тот момент? Не первый раз ставил девушку на колени и всовывал свой член ей в рот, не один десяток отсасывали мне, но послушные губки Леры словно вытолкнули меня в другую реальность. Знакомое ощущение, знакомое всё… Её благодарно прикрытые глаза, её полное подчинение, её безграничное доверие. Пытался вспомнить, но хоть убей, Валерию я не трахал до этого, кроме происшествия в туалете и у входной двери в её коридоре.
Не представлял, как исправить навороченное. Гросс с лёгкостью могла подать на меня в суд за домогательства и устранить с поля боя, и мне крупно повезло, что она до сих пор не предприняла такой шаг. Мне бы держаться от неё подальше, снизить риск незапланированных встреч к минимуму, бежать на противоположный край планеты, но сила тяги к ней была сильнее моих желаний, мы, как будто, сталкивались вопреки всему, притягивались, вибрировали, теряли контроль.
Сколько бы не задавал себе вопросов, они бестактно оставались без ответов. Что в ней, такой простой, обыденной, особенного? Почему мне сносит голову, стоит ей оказаться в радиусе пятидесяти метров от меня? Что толкает на необдуманные действия рядом с ней? Почему воздух искрит от малейшего касания к ней?
Скорее всего виноват недотрах. Когда я последний раз драл девицу, не сдерживая своего внутреннего зверя? Уже полгода приходится контролировать каждый шаг, чтобы лишний раз не засветиться в прессе, не дать отцу повода для очередного давления и принуждения к браку. Точно! Правильный ответ! Длительные ограничения, воздержание, подсознательный страх потерять свободу, а Лера стала той лакмусовой бумажкой, вытянувшей наружу все грязные, похотливые мысли и желания.
- Глеб, дружище, - вырвал из раздумий звонок Марка. – Подъезжай в «Догму», у меня мальчишник. Здесь все наши собрались.
Под словом «наши» Марк подразумевал нерестовскую команду, в которую было сложно попасть, но если тебя приняли, то лучшего дружеского плеча найти было сложно, не считая, конечно, Сеньки и Юрки. С этими бойцами мы дружили с горшков в детском саду.
- Я немного не в форме, Марк, - пробубнил в трубку, представляя себя под горячими струями воды после прогулки Даниша. – Тяжёлый день. Устал.
- Ты что, друг? Не проводишь меня в новую жизнь? Не выпьешь за моё счастливое будущее? Не помацаешь готовых на всё девочек? – осуждающе прокричал Марк, а затем шёпотом добавил: - Витёк привёз потрясающих шлюх. Все, как на подбор, модели с огромными буферами.
- Ну раз потрясающие, да ещё с огромными буферами, то я в деле. Только пса выгуляю.
Даниш радостно поскуливал, прыгал на трёх лапах, выпячивал глаза и рвался на улицу справить нужду. Он, бедняжка, даже не обратил внимание на мешок корма, стоящий у двери. Вместо этого подпрыгивал, пытаясь содрать поводок с полки и ускорить сборы на улицу.
- Прости, малыш, но долго погулять не удастся, - виновато потрепал его за ухом и надел ошейник. – Меня ждут мужики и доступные девочки.
Даниш довольствовался получасовым лазанием по кустам и газонам, а я представлял на своих коленях хорошенькую профессионалку. Честно надеялся переломить ненормальную тягу и вернуться встрой уравновешенных мужиков, управляющих мозгами и яйцами.
В VIP зал вошёл под громкие крики, свисты и протянутый штрафной стакан водки, который сразу вдарил по мозгам, пробежавшись по кишкам обжигающей струёй. Парни были уже на рогах, шлюхи действительно хороши, а за занавеской, отделяющей мини-бар, раздавались вполне понятные, чавкающие звуки. У Витька всегда был отменный вкус в выборе девиц для оргий, а у мужиков слабый передок, с ходу соблазняющийся на их формы.
- А это наш сбежавший и опоздавший Глеб, - отсалютовал бокалом Марк, стараясь собрать разбегающиеся глаза в кучу. – Уделите ему повышенное внимание, девочки.
И девочки уделили. Толкнули меня на диван, сели с двух сторон, а третья расположилась на коленях, елозя крепкой задницей по моему паху, ещё не осознавшему своё счастье. Его сегодня ждало много секса. Много жёсткого! животного! безграничного! траха!
- Да, девчонки. Вам сегодня придётся очень сильно постараться, чтобы утолить мой многомесячный, зверский голод, - обнял девок двумя руками и притянул их к себе ближе, впиваясь рыжей в губы, а брюнетке подставляя шею для ласк.
А дальше произошло то, чего никогда не случалось. То ли палёная водка, хотя для такого заведения это исключено, то ли накопившаяся усталость за всё это время, то ли предвкушающее ожидание, переросшее в ленивую апатию. Вот бывает так – безумно хочешь спать, боишься моргнуть и исчезнуть для окружающих на время, рулишь домой, вяло крутя баранку, уговариваешь себя чуть-чуть продержаться, а потом приезжаешь, запрыгиваешь в кровать, а сна не в одном глазу, и ворочаешься полночи, приманивая сон и с раздражением вспоминая недавнее состояние.
