ты одна из нас, Брианна.
— Но…
— Мне плевать на то, что происходит между тобой и Нико. Это так или иначе уладится, само собой. Но ты никуда не денешься в ближайшее время, так что тебе лучше привыкнуть к этому.
Мои губы открываются и закрываются, как у рыбы, когда я смотрю на загадку, которой является Тео Чирилло, прежде чем я уступаю в этом споре и шепчу: «Спасибо».
— Нет необходимости. Мы заботимся о своих, Брианна. А сейчас мы дадим тебе немного отдохнуть. Если тебе что-то понадобится, даже если нужно будет избавиться от этого идиота посреди ночи, позвони нам, хорошо? — говорит он, кивая на мой телефон, лежащий на столе рядом со мной.
— Хорошо, — соглашаюсь я.
— Эй, а видео, где вы вдвоем…
— Заткнись, Деймос, — огрызается Тео, протягивает руку и тащит его за руку к двери.
— Скоро увидимся, Бри.
* * *
Я почти уверена, что как только за ребятами закрылась дверь, я сразу же отключилась.
Когда я снова прихожу в себя, на улице уже темно, а в моей комнате тихо, хотя есть свидетельства того, что Стелла и Эмми были здесь, как и обещали ребята.
На моем столе лежит целый набор шоколадок, конфет и других лакомств, а также вырванная страница из альбома для эскизов. Вверху написано: «Цветы умирают, но чернила остаются навсегда». Под ней — потрясающий рисунок черной ручкой, на котором изображены лилии и розы, а также маленький цветок, который я не могу определить. Черепа, короны и то, что я считаю змеиной кожей, переплетены между собой, и слова: «Будь свирепой. Будь неудержимой. Будь собой».
Мои глаза надолго прикованы к нему, рассматривая все замысловатые детали. Это невероятно. Эмми определенно унаследовала талант своего отца и однажды станет потрясающим художником — если не будет слишком занята рождением маленьких наследников Чирилло.
Я усмехаюсь про себя, представляя Эмми в роли заботливой домохозяйки и матери, когда дверь открывается и входит медсестра, с которой я еще не знакома.
— Привет, Брианна. Я Мари. Я пришла сменить тебе повязку.
Я молча смотрю на нее, все еще сжимая в руке рисунок Эмми, пока она занимается своими делами.
Я говорю себе не смотреть, когда она опускает мой халат и снимает повязку с плеча и верхней части руки, но ничего не могу с собой поделать.
Мой шокированный вздох разносится по комнате, и глаза Мари мгновенно перебегают на мои.
— Все не так плохо, как кажется, обещаю.
Уродливые швы покрывают мою красную, окровавленную, распухшую кожу.
— Мне трудно в это поверить, — задыхаюсь я, когда она выбрасывает старую повязку и достает из упаковки чистую.
— Шрам останется, Брианна. Но вы будете поражены тем, как быстро наступит улучшение.
Я выдохнула, пытаясь удержать слезы, чтобы они не полились по щекам.
— Вот, пришло время принять еще немного обезболивающего. — Она протягивает мне маленькую белую чашку с таблетками внутри, и я быстро проглатываю их. Если повезет, они отправят меня обратно в сон, и когда я проснусь, то окажусь в своей квартире, а все это будет одним большим кошмаром.
— Завтра мы тебя поднимем и вымоем, — говорит она мне после очистки.
Какая-то часть меня хочет возразить, сказать ей, чтобы она сделала это сейчас, а потом пошла и получила документы на выписку, но еще большая часть слишком измотана, чтобы даже пытаться, поэтому, когда она уходит, пообещав принести мне ужин в ближайшее время, я просто позволяю ей уйти.
Я остаюсь в одиночестве всего на пять коротких минут, прежде чем раздается стук в дверь, и в комнату просовывается голова, которую я не ожидала увидеть.
— Брэд? — недоумеваю я.
— Привет, детка. Как ты себя чувствуешь?
Что-то очень неприятное оседает у меня в животе, когда он заходит внутрь и закрывает за собой дверь.
В последний раз, когда я была с ним, он был в двух минутах от того, чтобы соблазниться той проституткой. Тот факт, что он так и не пришел за мной, наводит меня на мысль, что она сделала свою работу, отвлекая его.
Он бесшумно перемещается по комнате, но его глаза крепко держат мои. Если он и чувствует какую-то вину за случившееся, то никак этого не показывает.
— Значит, крыло Чирилло? — наконец спрашивает он, опустившись на ближайший ко мне стул. — У тебя точно есть друзья в нужных местах, да?
— Я…
— Все в порядке, детка. Я рад, что о тебе заботятся.
Он наклоняется вперед и берет мою руку в свою.
— Мне очень жаль, Брианна. Если бы я знал, что тебе нехорошо, то…
— Ч-что? — заикаюсь я, пораженная его словами.
— Я говорил с Джоди. Она сказала, что ты ушла, потому что заболела.
— Точно, — бормочу я.
— Ты должна была позвонить мне, — мягко говорит он, как будто он не был весь в какой-то гламурной блондинке через две секунды после того, как я вышла из ресторана.
— Я не хотела портить тебе вечер.
— Забота о тебе никогда не испортит мне вечер.
Мои губы раздвигаются, чтобы что-то сказать. Он, конечно, не верит в то, что срывается с его губ? Прошло два дня с тех пор, как мы были в Twenty Five, и, насколько я знаю, это первый раз, когда он пытается меня увидеть. Чувство вины?
Наверное, я должна испытывать что-то вроде ревности, зная, что пока я лежала в операционной и сшивала руку, он, скорее всего, был по уши в какой-нибудь проститутке. Но, честно говоря, мне просто все равно. Я просто в шоке от того, что он на это купился. Хотя, зная Нико, он не стал бы нанимать кого-то, кого можно было бы легко отбросить, если бы всерьез хотел держать меня подальше от Брэда.
— Я заходил вчера, — признается он, словно читая мои мысли, — но ты спала. Зато я принес вот это, — говорит он, кивая на вазу с цветами, на которую я не обратила никакого внимания.
— Спасибо.
За последние несколько недель между нами возникла пропасть, которой не было, когда мы только познакомились, но сейчас, когда мы сидим здесь в неловкости, она становится только шире.
— Чем ты занимался всю оставшуюся ночь? — спрашиваю я, не в силах оставить это без внимания.
— Я встретил старого друга. Мне стыдно признаться, что я не так быстро начал искал тебя, как следовало бы. Я заходил к тебе в квартиру, но тебя там не было. А вчера утром я получил сообщение от Джоди, что произошел несчастный случай и ты здесь. Как ты себя чувствуешь?
— Бывало и лучше, — признаюсь я, хотя быстро понимаю, что это
